p>Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Эти короткие записи, перед смертью я отдам в лапы свирепого океана, который так жестоко обошёлся с нами. Сейчас моя разбитая шлюпка дрейфует под неизвестной широтой. У меня не осталось еды, а запас пресной воды на исходе. Если мою лодку не разобьют волны, я смогу продержаться не более недели. Я сумел сохранить несколько листов бумаги и карандаш. Постараюсь как можно подробнее записать все, что случилось с нами, после того как мы покинули английский берег. Мой рассказ будет ужасен и даже сейчас, когда мне приходиться вспоминать события, которые привели к гибели такое множество людей, я не без содрогания вызываю в своей памяти картину всего произошедшего.
Мы вышли из Дувра 15 сентября 1897 года. Наш небольшой пароход «Батгейт» должен был пересечь Ла Манш, зайти в Брест и оттуда доставить пассажиров в Лион.
Лично я ехал во Францию по заданию моей газеты. Наш редактор, большой охоч до разного рода сенсаций, вызвал меня к себе и не делая долгих пауз в словах, отрядил в командировку в Лион, где началась большая забастовка ткачей, которую я и должен был осветить как можно подробней, делая упор на некоторые революционные веяния скрытые в рядах недовольных рабочих. Партон (редактор), был абсолютно уверен, что французы просто соскучились по новой бузе, которую они часто нарекают громким словом «революция».
«Вельсхоп, – сказал он мне, – пощекочи этих неугомонных лягушатников, и пускай они тебе насмею́т свою высокую идею. С тех пор как их Людовик XI показал, что аристократия как и они состоит из мяса и костей, слова „революция“ и „Франция“ стали синонимами. Им бы стоило поучиться у нас как лучше всего беречь свою знать и тем самым оградить себя от бессмысленных хунт, которые ведут только к новым катастрофам. Отыщи самых отчаянных заводил и дай материал немедленно.»
Так я отправился во Францию. Однако моему репортажу не суждено было увидеть свет, поскольку мы не только не пришли в Лион, но даже не достигли Бреста.
Через несколько часов нашего путешествия, когда родные берега Англии уже давно скрылись за густым туманом и отделились от нас нитью горизонта, ясное до этого небо заволокли тяжёлые тучи, поднялся сильный ветер и разразилась ужасная гроза. Возникла страшная буря. Пароход начало швырять не хуже чем яичную скорлупу. Среди пассажиров поднялась паника. Многие ушли с палубы в надежде переждать ураган в каютах, но качка была настолько сильной, что и там им приходилось несладко. Небо непрестанно сыпало на океан всполохи ярких молний и обрушивало страшные раскаты грома. В воздухе сильно пахло электричеством и солью, запах которой приносили перекатывавшиеся по палубе волны.
Чем больше усиливалась буря, тем громче кричали пассажиры, хватаясь за все, что только могло удержать их на корабле. Волны поднимались все выше и обрушиваясь на палубу стали уносить в море тех несчастных, кто не сумел справиться с их натиском и в бессилии разжимали руку, ухватившую переборку, скобу или верёвку.
Самому мне удалось привязать себя ремнем к вымбовке. Близкое мое расположение к борту судна немного защищало меня от яростной атаки волн.
Пароход гудел и стонал от давления воды и ветра. На палубе оставалось теперь только человек шесть, тогда как перед началом бури их насчитывалось не меньше тридцати.
Этот водяной ад продолжался не менее двух часов. Пароход наш получил большую течь и теперь медленно погружался кормой в затихающие волны. Тучи рассеивались, являя нам молочный цвет солнца.
Вскоре море совсем успокоилось, небо очистилось и наступил штиль. Один винт парохода сломался, хотя в данной ситуации он бы никаким образом не смог спасти положение, поскольку наша корма уже больше чем наполовину погрузилась в океан.
Капитан сообщил нам, что заделать течь невозможно и мы должны сесть в спасательные шлюпки, которые ещё оставались на палубе после урагана и немедленно покинуть пароход.
Сначала мы разместили в лодке раненных; после женщин и стариков. К счастью, на борту не оказалось детей, иначе масштаб и горечь всей катастрофы были бы несоизмеримо больше печальны и ужасны. Поспешно мы погрузили съестные припасы и воду. Когда последняя шлюпка коснулась воды, пароход горестно вздохнул и медленно погрузился в море. Нам пришлось отчаянно работать веслами, чтобы тонущее судно не утащило наши лодки на дно. После того, как над пароходом сомкнулись волны, я насчитал восемь спасательных шлюпок нагруженных людьми. Вид этот показался мне настолько скорбным, что у меня забередило сердце. Где мы сейчас? Что ждёт нас впереди? Эти вопросы занимали мысли каждого спасшегося.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно
