и снабженца, и секретаршу, которую начальник по попке гладит для настроения. И для Кузьминичны, которая контору половой тряпкой протирает, тоже гвоздь заколотил. Вытащил свой гвоздь, протер шляпку.
– Ну, родной, засажу по самые…
Вспомнил Петрович молодость звенящую. Гвоздь, как в масло вошел. Доволен Петрович, на бутерброд с хлебом заработал. Опять промашка. Нельзя забывать, что в государстве живешь и на его территории гвоздь заколачиваешь. Разумно. Не нами придумано. Петрович еще жменю достал. И вторую засобачил, чтоб верняк дело было. Чтоб не думали, что Петрович Родину не любит. Дело сделано. Любо-дорого. Отцентровал он молоток снова. А гвоздь аж пищит. Железной душой скрежещет:
– Петрович, мать твою, здеся я! Расступись, я сам себя загоню в древесно-стружечную промежность.
Петрович за молоток, а его будто бы кто за штанину смыкает.
– За усатого пожарного инспектора гвоздь не забил, он тоже кушать хочет? Не забьешь – самовозгорание гвоздя произойдет. И асбестовый молоток покупать придется, с пенным и углекислотным огнетушителем в нагрузку. Короче, много проблем появится.
Забил Петрович гвоздь за дядю погоновожатого. А из-за его плеча фининспектор выглядывает. И папочкой ласково помахивает, карман проветривает. И совет дает:
– Ты по хреновинке этой за меня молоточком тюкни. А я свой параграф припечатаю.
Тюкнул Петрович.
– Следующий.
Маргарита Дихлофосовна на очереди.
– Гвоздь стерильный? Не вредно дышать, когда он коррозию выделяет?
Петрович понял.
– Я его вовнутрь быстро загоню, как медицинскую иглу. И никаких канцерогенов не учуете.
– Вот и правильно. Теперь и мне на душе сытно.
Колотит гвозди Петрович. И работа продвигается. Никого не забывает. Калейдоскоп лиц и красок в интерьере. От малиновых фуражек – до малиновых пиджаков. Вспотел, и перекусить некогда. Наконец очередь и до родного дошла. Шлеп по карману – пусто, как в желудке. Закончился гвоздь Петровича. Вышел весь. Доблестно, как генерал в отставку. Но и Петрович не гвоздем деланный. Бурчит живот и вместо головы соображает. Из хозяйской половицы гвоздь, как стоматолог извлек.
– Вот он, любезный кормилец.
Отрехтовал, как дамасский умелец, и в один дых, как кием в лузу шар загнал. Упала копейка Петровичу. Фух.
Умеют работать и у нас мастеровые. Гвозди бы делать из этих людей. И начинает получаться. Но со сроками – календарный фокус. Хозяин к Рождеству вселяется. Все честно знают. И руку жмут. Он елку в магазине капроновую прикупил, гостей назвал. И шампанское мысленно откупоривает.
А ему б к импортной игрушке – кисть в нагрузку. Пусть не дорогой флейц, но чтоб был с иголочки. Потому как к Пасхе рабочий процесс негласно приурочен. И пасхальные яйца красить нужно будет или свои
