.

      Выпьет бражки-медовухи черпачок

      И по кругу понесётся, как волчок.

      Пляшет бешено – по швам трещат портки,

      И дробушку выбивают каблуки.

      А подручный на свирельке свиристит

      И в сопелочку, приставив нос, свистит,

      Наливаясь спелой свеклой изнутри,

      Надувает щеки, словно пузыри.

      Знать, «нечистая» – помощница в делах,

      Коль у них вдруг оживает и метла.

      На шапчонке пляшут звонко бубенцы,

      Всласть хохочут и миряне, и купцы,

      А народ умеет страсти разжигать,

      Бросишь искорку – огня не удержать:

      Городской, селянин, поп да всякий сброд,

      Сбросив шапки, затянулись в хоровод.

      Кушаки уж распоясаны давно,

      Топчут площадь, как по осени гумно,

      Входят в пляс, рванув рубаху, чтоб в бреду

      Хоть на час забыть про лихо да беду.

      Ты, жалейка залихватская, играй,

      Ты играй, родная, да не уставай,

      И, покуда с хрипотцою ты поёшь,

      Этот мир на сказку дедову похож.

      Наплясались всласть, аж в коликах живот.

      По лицу течёт веселья сладкий пот.

      Ух, намаялись, натешились до слёз,

      А теперь копейку в шапку брось.

      Скоморошья доля вовсе нелегка…

      Уходили с площадей они в века

      Мимо сруба, мимо царского дворца

      Под проклятия святого чернеца.

      Скоморохами их нынче не зовут,

      Не телеги – самолёты их везут.

      Величает их народными народ,

      Ремесло их с новой силою цветёт!