ие два месяца я только и делал, что работал за себя и за того парня, за Дэна, то есть, но теперь работа была выполнена и я мог, наконец-то, расслабиться и отдохнуть. В свой номер я поднялся в двенадцатом часу. Пьяный в хлам, да еще в обнимку с девкой. Она что-то бормотала о добавке и до меня не доходило: то ли она предлагает распить еще одну бутылку, то ли речь идет об оплате интимных услуг. Впрочем, и то и другое мне вряд ли бы удалось, однако свалиться и вырубиться прямо в коридоре – хотелось еще меньше. Я ухватился за нее покрепче. Девка была вполне себе ничего: чуть выше среднего роста, с тонкой талией и стройными ножками. А вот лицо у нее явно подкачало. Чем то оно напоминало маску: тональный крем лежал толстым слоем, губы и брови подведены слишком вульгарно и слишком ярко, да и глаза… Вот черт! Она была без очков. То есть была человеком, не соулом. Но хуже всего, она была совершенно трезвой, хотя я едва стоял на ногах. А значит… Что это значит, мать вашу?..
– Вис Верс? – спросила она полувопросительно, полуутвердительно.
– Вообще-то, Визерс, – буркнул я.
– Мне очень надо с вами поговорить, – девка… Или девушка? Вцепилась в меня по новой. – Меня зовут Лана. Меня прислал к вам ваш друг Дэн. Он сказал, что вы в два счета разберетесь с моим делом. Я только выдохнул. Дэн, как всегда, в своем репертуаре. Вечно норовит спихнуть на меня часть дел. Мне это уже начинало надоедать, дружба – дружбой, но сколько можно спихивать на меня свою работу?
– Давайте, поговорим в номере, – предложил я. Девушка согласно кивнула. Ее взгляд снова скользнул по мне, слегка удивленный и изрядно разочарованный. Оно и понятно, ведь сейчас я выглядел просто омерзительно: разноцветные шорты, такая же футболка, волосы крашенные, да еще в придачу на носу красуются треугольные очки… Словом, гей на отдыхе и во всей красе!
– Так что у вас случилось? – спросил я, когда мы оказались в номере.
– У меня – ничего, – девушка зябко повела плечами. – А вот мой брат…
– Пропал?
– Нет, умер. – Лана глубоко вздохнула. – Он соул. То есть был соулом.
– Гм… – я поудобнее устроился в кресле. – И что вы хотите от меня?
– Соул моего брата оказалась Подделкой. Лжесоулмейтом, так кажется правильно?
Я поежился. Весь хмель с меня слетел почти сразу. И было отчего!
– А что же полиция? – поинтересовался я.
– Полиция? – повторила девушка сквозь зубы.
– Полиция провела расследование и ничего криминального не нашла. Они говорят, что она сама этого не знала. В первый раз, так вроде бывает…
– Возможно, так и есть, – осторожно заметил я. – Лжесоулмейты в детстве ничем не отличаются от обычных соулов. Только, когда взрослеют и начинают искать пару, то тогда это проявляется.
– Это проявилось, и мой брат умер! – Лана шагнула ко мне. – Мой брат умер, а эта… Эта гадина жива. Она будет жить и ни один суд… Никогда… Вы понимаете? Понимаете?
– Понимаю.
– Поэтому я нашла вас. Дэн сказал, что вы сами соулмейт, и такие дела как раз по вашей части.
Я мысленно послал Дэна по известному адресу. Друг называется! Лезет куда не просят и туда, в чем не разбирается. А сам-то человек. Человек!
– У вас есть пара? – спросила девушка.
– Нет.
Я видел, что еще немного, и она начнет говорить. О том, каким добрым, красивым и умным был ее брат. О том, как он мечтал встретить свою пару и прожить с ней всю жизнь, в любви и в согласии. О том, как долго и мучительно он умирал в клинике, когда через какое-то время выяснилось, что его пара вовсе ему не пара, а самый обычный паразит… Интересно, а Дэн хоть представляет, каково это мне выслушивать? Скорей всего – нет.
– Вы хотите ее убить? – спросил я, не дожидаясь дальнейшего продолжения и последующей за ним истерики. Последней я бы сейчас точно не выдержал.
– Да, – подтвердила Лана. – Я хочу, чтобы она умерла. Не могу вынести, что эта гадина жива, что в следующий раз…
– В следующий раз она сама окажется в клинике, до конца своих дней.
Девушка уставилась на меня огромными глазами.
– Да, – проговорила она. – Разумеется, она окажется. Но ведь еще один соул умрет из-за нее. Я посмотрел на свои руки, затем перевел взгляд на окно.
– У вас есть ее адрес? И фотография?
Утро следующего дня выдалось отвратительным. Не от похмелья. С похмельем я как раз разобрался быстро. А вот с дождем и с ветром разобраться не получилось, никак. Не быстро, не медленно. В квартиру на тринадцатый этаж я поднимался в лифте. Суеверия – суевериями, правила – правилами, но я частенько на них забивал. И ничего, пока все обходилось. Я жив, здоров,
