долго молчал после этого объяснения, а потом спросил:
– А вы с папой тоже когда-нибудь назовете друг другу обиды?
Инна хмыкнула и подумала, что для пятилетнего ребенка Степан задает уж больно сложные вопросы. Вслух же она ответила:
– Да, обязательно. Когда-нибудь.
– Это будет здорово. А то надоело к бабушке ездить и там слушать, как она вздыхает.
Соломатина охнула про себя – Олег по-прежнему часто виделся с сыном и по-прежнему забирал его из дома бабушки. И пока взрослые играют в свои игры, ребенок все видит, понимает, только вслух не говорит. Остается понять, почему? Может, боится всех обидеть?
Да, Степану новая жизнь с мамой и ежедневным садиком нравилась – мама не обращала внимания на его насморк, мороз на улице или потерянную рукавицу. В садик они шли при любых условиях, кроме высокой температуры. Но, к счастью, Степка рос крепким мальчиком. Степке нравилось, что мама завтракала с ним и не заставляла есть в саду. Еще мама с утра была веселая – что-то напевала, суетилась около зеркала. Степан в это время играл в своей комнате, терпеливо, по-мужски дожидаясь, пока мама будет довольна своим видом. Однажды он сказал:
– Мама, ты же на работе все равно в белом халате. Твое красивое платье будет не видно.
Соломатина расхохоталась – сын повторял слова бабушки. Но, поняв, что опаздывать в сад сын не хочет, стала вставать на полчаса раньше. Между ними сложились прекрасные отношения, теперь больше похожие на дружеские – Инна старалась разговаривать с сыном серьезно, без скидки на возраст, не позволяла себе кричать, по возможности советовалась с ним и никогда не обманывала. Поэтому, когда Степан спросил, хочет ли она увидеть папу, Инна честно сказала:
– Хочу, но нам надо договориться… О встрече…
Степан пожал плечами:
– Давай я с папой договорюсь. Я могу…
Соломатина посмотрела на сына и поняла, что как бы она ни пряталась, а объясняться с Олегом придется. И придется наводить в своей жизни порядок. Только вот шло время, и мысль о том, что сейчас думает о случившемся Олег, тревожила Соломатину. Она понимала, что их история относилась к тем, на которую время не работает, а, наоборот, становится врагом. И так было всегда – и тогда, когда они ждали встречи, и сейчас, когда между ними случилась эта ссора.
Будни немного отвлекали. Инна, не халтуря, старалась помочь людям. Она, имея опыт работы в летном отряде, уже знала «болевые точки», а потому ее советы были действенны.
Сергей Петрович Колесник, ее коллега, тот самый, который уговорил ее получить летные права, наверное, больше всех обрадовался ее возвращению.
– Стюардесса – это хорошо, но ты можешь заниматься и более серьезными делами.
– А стюардесса – это несерьезно, – сердилась Инна.
– Серьезно. Но это… как бы это сказать… Понимаешь, у нас же точка отсчета не такая, как у всех остальных. Вот для обычного человека стюардесса – это ах, романтика
