пожал плечами Женька. – До вечера далеко. Когда-то да придёт.
– Бож-же ты мой! – Тамара уронила на колени вялые руки. – Никто толком ничего не знает, не говорят, что делать, чего ждать на этой лысой горе.
– Ну чего ты? – успокаивал он, глядя в её набухающие слезами глаза.
– Же-енька… Ведь палатки стоят на самом склоне, а что, если снег сдвинется, поползёт. Он как враг. Затаился и ждёт. Мы ждём, и он ждёт.
– Не поползёт, стечёт ручейками, ты держи себя в руках, – вчитываясь в её глаза, убеждал Женька. – Скоро привезут письма, газеты, транзисторы на всю мощь врубим, разгоним всю твою мистику.
– Тише! – Тамара вытянулась, приоткрыла рот. – Гудит… Слышишь? Это вертолёт!
– А я что говорил! – Женька задержал дыхание, прислушался.
– Вот опять. Почему ты не слышишь?
– Не гудит, кажется тебе, – отмахнулся студент.
– Да нет же, нет! – Тамара высунулась наружу к выходу. – Ты глухой…
По пути она столкнула с ящика чемодан, он, ударившись об пол, раскрылся, как раззявился. Бельё, фотографии, бигуди вывалились из его нутра.
– Никакого гуда нет, убедилась?..
– Каждый день вот так, даже по ночам слышу. – Тамара задёрнула полог, расслабленно пошла на своё место. Над чемоданом остановилась, подняла голубую ленту, встряхнула.
– Ты кого-нибудь любишь, Женька? – нахмурила лоб. – Ну, там, в городе или в институте?
– Там? – переспросил он озадаченно. – Там, да. Конечно, да.
– А я вот здесь… Осуждаете небось? – Она складывала и вновь встряхивала ленту. – Ну отвечай же!
– Брось ты, какой суд.
– Так, спасибо. Что бы еще у тебя разузнать?
– Придумай, я много чего знаю.
Лицо Тамары разрозовелось. Она присела на корточки, стала быстро складывать чемодан.
– Ну и фотографий у тебя. – Женька завистливо причмокнул. – Зачем столько возишь?
– Да так. Хочешь полюбоваться? – Она протянула ему пачку снимков, покривила пухлыми губами. – Все про меня, по всем этапам жизни.
Женька взял фотографии, стал перебирать.
– Вера шествует, по шагам узнаю. – Тамара мотнула распущенными волосами. – Живёт, как спит, вот кому всё просто.
Повариха вошла тихая, вроде провинившаяся. Медленно стянула с головы полушалок, присела и тут же ничком ткнулась в кровать.
– Тама-ара, – донёсся её задавленный голос, – есть у него семья? Скажи ты мне, за ради бога!
– Семья? – Тамара недоумённо опустилась на край Вериной раскладушки. – Ты это о ком, милая? – Она погладила повариху по голове.
– О Харлампии, – шепнула Вера. – Ласковый он ко мне, не как другие. Обходительный.
Тамара оглянулась на Женьку, приложила палец к губам.
– Вот так, – шепнул он ей. – Сложности, они у всех.
Женщины о чём-то зашептались. Что бы не подслушивать их разговор,
