style="font-size:15px;"> 51
Halfin I. Terror in My Soul: Communist Autobiographies on Trial. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2003. P. 7.
52
См.: Halfin I. From Darkness to Light: Class, Consciousness, and Salvation in Revolutionary Russia. Pittsburgh: Pittsburgh University Press, 2000. P. 205–282; Steinberg M. Proletarian imagination. P. 21–61.
53
В ноябре 1920 года Платонов прочитал доклад «Пол и сознание» в журналистском клубе «Железное перо», одном из интеллектуальных центров Воронежа. Cм.: Ласунский О. Житель родного города. C. 119–123. Об эволюции и трансформации оппозиции пол/сознание в литературном творчестве Платонова см.: Семенова С. «Тайное тайных» Андрея Платонова (Эрос и пол) // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. М.: Наследие, 1994. C. 73–131.
54
Платонов А. Культура пролетариата // Платонов А. Сочинения. Т. 1, 1918–1927. Кн. 2: cтатьи / Сост. Н. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2004. C. 90–100, особенно 97.
55
В отличие от русских футуристов, которые в своем известном манифесте «Пощечина общественному вкусу» (1912) призывали «бросить с парохода современности» традиционные культурные формы, Пролеткульт с момента своего основания в 1918 году требовал зачислить в новую пролетарскую культуру наследие «старых мастеров» как некий костяк культурного капитала. Известные символисты (Блок, Брюсов, Белый, Ходасевич и другие) были готовы сотрудничать с новыми культурными институциями, взяв на себя руководящие функции в издательствах, и организовать обучение начинающих пролетарских писателей. Формалисты ОПОЯЗа, стоящие близко к футуризму, поначалу заняли аполитичную промежуточную позицию. Только в 1923 году, когда статьей Льва Троцкого в газете «Правда» «Формальная школа поэзии и марксизм» была развернута идейная полемика с формализмом, футуристы, формалисты и конструктивисты консолидировались в «Левый художественный фронт» (ЛЕФ).
56
Платонов А. Будущий октябрь // Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 2. C. 107–109, особенно 108.
57
См.: Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 2. C. 352.
58
Платонов А. Мастер-коммунист // Там же. C. 111–113, особенно 113.
59
Платонов А. Творческая газета // Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 2. C. 128–130, особенно 129.
60
См.: Gorham M. Tongue-tied Writers: The Rabsel’kor Movement and the Voice of the «New Intelegentsia» in Early Soviet Russia // The Russian Review. 1996. Vol. 55. P. 412–429, особенно 415. Майкл Горэм описывает центральную социолингвистическую дилемму ранней советской культуры, которая, с одной стороны, хотела демократизировать официальный дискурс через народный и обиходный язык, а с другой – ставила перед рабочими и крестьянами задачу освоить язык большевистской партии или стилистически «сглаживала» рабочую корреспонденцию редакционным вмешательством. Возникший из этой коллизии «гибридный язык», по определению Бахтина, в его экстремальных выражениях вроде бюрократического новояза на периферии едва ли мог делать различие между «высоким» и «низким» регистрами. Перед профессиональными литераторами ставилась социальная задача «синхронизировать» их литературный язык с языком рабочих и крестьян, что привело к специфическим
