стендом, где можно выбрать коньки (на любой размер, вкус и цвет). Повезло, что нет очереди, по крайней мере, именно в этом пункте проката. Частенько по вечерам, а особенно по выходным здесь не протолкнуться. Мы с Рин сюда не заходим, у нас свои коньки, но когда катаемся мимо, видим кренделек, тянущийся к дверям.
– Так, и что здесь что? – Бен встает рядом со мной.
– Тебе нужны самые обычные коньки. Можно взять прогулочные, но если ты намерен серьезно учиться, лучше начинать с фигурных.
– А чем они отличаются?
– Здесь есть зубцы. Видишь? – Я скольжу пальцами по интерактивной панели. – Вот.
Увеличиваю изображение. Затем второе.
– На этих нет. Но учиться лучше сразу на фигурных, чтобы ты мог исполнять некоторые несложные элементы.
– Боюсь, что единственным элементом в моем исполнении будет полет носом вперед надо льдом.
Я смеюсь.
– Тебе это только кажется. Берем?
– Берем!
Мы выбираем фигурные, несколько размеров, и проходим к ячейкам выдачи. Здесь же нужно будет оплатить выбранную пару после примерки. Пока Бен примеряет, я разглядываю движение на катке через стеклянные двери. Мне кажется, оно никогда не затихает, даже ночами. Каток работает круглосуточно, как и прокат, и, хотя я ни разу не каталась ночами, мне это кажется на удивление притягательным. Ты одна, а вокруг море льда и иглы сияющих огнями высоток.
– Я определился, – сообщает Бен и показывает на темно-синие коньки с белыми полосами. – Пойдет?
– Вполне.
Карточка на оплату примагничена к стенке шкафчика, Бен забирает ее и оплачивает прокат тут же, в терминале. Как раз в тот момент, когда в прокат вваливается целая компания раскрасневшихся девушек. Они что-то громко обсуждают, но заметив Бена, тут же понижают голоса и бросают на него взгляды из-под ресниц.
Мне иррационально хочется взять его за руку, но раньше это делает он.
– Обещай, что не позволишь мне опозориться.
– Пф, – говорю я. – Когда я первый раз встала на коньки, я упала раз двадцать, не меньше.
– Тебе было три года!
– Думаешь, в три года поражения воспринимаются менее серьезно?
Теперь уже смеется он, а у меня такое чувство, что я знаю его всю жизнь. Мы возвращаемся к скамейке, где оставили Ринни с ее будущим мужем: они уже надели коньки и пьют безалкогольный шантвейн. Аромат от него такой зимний, что сразу представляется опутанная искрящимися лентами ель, разукрашенная сверкающими игрушками. Здесь, кстати, она уже есть, в самом центре катка, ее установили пару недель назад.
– Вы там что делали? – интересуется Рин со смехом. – Я уже всю жо отморозила.
– Мы подошли к выбору со всей ответственностью, – замечает Бен.
– Вам еще повезло, что там не было очереди, – добавляю.
– Э… да они спелись, по ходу. – Ринни смотрит на Сэфла. – Кажется, мы сегодня играем командами.
Сэфл
