вернул равновесие. Я продолжала крутить талисман в пальцах, рассеянно глядя на игру тусклых бликов на камне. Красивый.
– Что? – выдохнул Ник.
– Извини, – повторила я. – Мне показалось, что ты постарался над той опорой, чтобы погеройствовать. Я была неправа. Я ведь была неправа?
– Ну… вроде того, – он опустился на траву рядом со мной, его плечо касалось моего. – Я каждый день хожу здесь на работу и вижу это. Сегодня мне показалось, что трещина стала глубже, вот я и подумал…
Мне очень хотелось сказать, что думать – это не для него, но я вовремя сдержалась. Вместо этого молча показала ему талисман.
– Опять? – сочувственно спросил Ник.
– Угу, – я сжала талисман в руке. – Плохо дело. Ещё немного, и моё учительство закончится.
Ник немного помолчал, провожая взглядом ядовито-розовый седан, пронёсшийся под мостом. Послышались недовольное гудение.
– А что будет, если время закончится? – спросил он.
Я немного поколебалась. Хотя, в принципе, поздно уже думать, Ник и так знает слишком много.
– Тот, кто дал мне этот талисман, сказал, что герой начинает использовать время своей жизни, – нехотя ответила я. – Только по десятикратной таксе. А если ты не используешь суперсилу, тебя просто выкинет из костюма. Правда, вроде бы, есть ещё нулевое время и тайная способность талисмана, но я никогда до этого не доводила.
– А если это случится, ты используешь эту способность? – не унимался Ник.
– Нет, – я покачала головой. – Я понятия не имею, что это будет, это огромный риск.
Мы немного помолчали. Дул ласковый тёплый ветер, светило солнце, поток машин схлынул, стало заметно тише; я закрыла глаза и попыталась просто получить удовольствие от момента. В конце концов, когда я в последний раз просто так сидела на траве, наслаждаясь майским теплом?
– Крис… а что у вас с Воробьём случилось? – осторожно спросил Ник. – Вернее, не так… Что такого могло произойти, что теперь ты не можешь зарядить талисман?
Мне вспомнились наставления мамы в детстве. О том, что нельзя сидеть на холодной земле, о том, что нужно выбирать, кому доверять. А ещё мне вспомнились последние десять лет, в течение которых я была одна, совсем одна, хотя конечно, у Златоглазки всегда было множество поклонников. И я, поколебавшись, сделала единственно верный, как мне казалось, выбор – растянулась на траве, закрыла глаза и заговорила.
… Эта история началась около десяти лет назад, когда моя мама, работавшая в издательстве в отделе продаж, привела меня на работу. Это был один из тех годов, когда начинали сдавать ЕГЭ и приносить результаты в вузы, что грозило и мне; по идее, это означало, что мне нужно было определиться с вузом и будущей профессией и уже начать готовиться, но я понятия не имела, что выбрать. На тот момент уже завершалась подача заявлений, а я так и не определилась с предметами. Кажется, моя классная руководительница начала меня ненавидеть, а попытка мамы помочь мне найти своё, как она говорила, призвание выглядела
