роде занятий. Это подсказывал Багу его многолетний опыт.
Но и от Мэй-ли – а она была на боевом посту – Баг не узнал ничего сверх того, что циркулировало в новостных лентах. «А знаешь что, Чжучи, – вдруг сказала Мэй-ли, – мне мнится, пришла пора нам с тобой выпить по бокалу обезжиренного кумыса… ты не находишь?» И поставила целую вереницу компьютерных улыбок, в народе именуемых «смайликами». Баг ощутил некоторое смятение чувств – девушка ему скорее нравилась. Но он проявил сдержанность, попросив подождать с этим дня два или даже три – ибо «благородный муж спешит, никуда не торопясь»; а затем поспешно раскланялся. «Я понимаю», – с улыбкой кинула Мэй-ли ему вслед.
Стало очевидно, что всякая дополнительная информация закрыта для свободного распространения. И Баг юркнул на главный компьютер родной Палаты. Последовательно введя три пароля, он оказался в базе данных, которая поздравила Бага с тем, что он переехал в Австралию (Баг зашел через австралийский адрес), а затем порекомендовала ему в самые сжатые сроки прибыть пред очи начальства и не терзать больше провода. После чего соединение с базой было разорвано.
– Амитофо!.. – выдохнул в раздражении Баг и стукнул кружкой по стойке. Какой изощренный прием! По всему выходило, что визита в Палату сегодня не избежать. Ябан-ага, внутренним нюхом оценив ситуацию, сочувственно ему улыбнулся.
«Три года без отпуска! – в сердцах подумал Баг, пытаясь приглушить уже рождающееся в глубине души буйное веселье предстоящего расследования и, быть может, долгой, изматывающей и увлекательной погони за злоумышленниками. – Ничего, ничего, кабинетные черепахи… Вот найду вам этот крест, а потом уеду на остров Хайнань, к обезьянам, месяца на два – и посмотрим, что вы тогда скажете!..» Однако зародившееся веселье не унималось, и чтобы окончательно его вразумить, Баг, покинув харчевню Ябан-аги, направился не на службу, а в Храм Света Будды, к великому наставнику Баоши-цзы, дабы исполнить духовный долг, а заодно и полюбоваться жасминами. Он так долго ждал встречи. Он был удостоен приглашения наконец. Ему было о чем спросить великого наставника.
Особенно теперь.
Храм Света Будды,
24 день шестого месяца, шестерица,
ночь
Он опоздал всего на четверть часа; приглашенные, а их оказалось человек десять, были уже в сборе. В заднем храмовом дворе, куда Бага, почтительно блистая бритой головой, провел приближенный к наставнику ученик Да-бянь, царила прелесть неги – полная луна плыла в жемчужных небесах Северной столицы и призрачным светом освещала три пышных куста жасмина, сплошь покрытых белоснежной пеной цветов. Упоительный аромат стоял густым, почти осязаемым облаком, и среди всего этого великолепия, перед жасмином, на маленьком каменном мостике над бурным потоком, имевшим исток свой у искусственной горки и пропадавшим у миниатюрного грота, стоял, сложив руки с четками на великом, как его мудрость, животе, великий наставник Баоши-цзы, облаченный в желтые одежды, и думал о вечности.
