сдадитесь?
– Никогда не передам власть мятежнику.
Верн поставил кубок и направился к выходу. Однако остановился.
– Быть может, дадите мне совет? Как будущему правителю.
– В будущем будь хладнокровнее. Маги оборотней сильнее, потому что используют вашу вспыльчивость.
Верн ухмыльнулся и откинул полотно шатра.
– А еще… – остановил его герцог. – Держи врагов на виду.
Верн развернулся к магу и злобно улыбнулся.
– Это потому вы позволяли мне болтаться в вашем доме?
– Я предвидел разные варианты.
– А этот предвидели?
Герцог не ответил.
– Я хотел вас убить все эти годы, – признался Верн. – Даже мечтал.
– Знаю.
– Вы так пламенно выступали на суде. Я ведь искренне верил, что мой отец для вас друг. Но после суда…
– Хм, так и знал, что ты прячешься где-то во дворце. Твой отец – мятежник. Я не защищаю мятежников.
– Храмы я сжег пустые. И получил от этого удовольствие. Был зол. На всех вас. Жаждал крови магов. Вашей ― в особенности. И Вилмы, которая могла бы изменить приговор, но не стала. Правда, когда вернулся на свою землю и увидел всю эту… разруху. Вы оказались не так важны. Не собираюсь ждать, когда горстка магов соизволит позвать меня на мой собственный трон. Он мой. По праву рождения. Это самое главное. Не месть вам или кому бы то ни было. Я король оборотней. И я принесу славу своей династии и своему народу.
– А говоришь, я пламенно выступаю. Куда мне до такой страсти. Какой зверь?
– Лигр. Черный лигр.
Герцог улыбнулся. Его воспитанник вышел из шатра, а старый маг подумал: “Значит, правдиво предсказание оборотней”.
Верн шагал по смятой сухой траве, переступая через своих и чужих солдат, и думал: с чего все покатилось к чертям? Раньше необузданность оборотней с островов его вдохновляла – не противоречила неутолимой ярости, по крайней мере – но сейчас он ощущал, что потерял над ними контроль. А может, и над собой. Верн шел по поляне, высушенной заморозками и омертвелой после сражения. Прошел мимо тлеющих знамен дома Триллиум, а увидел подросших мальчишек, которые бегали когда-то по улицам Флидабурга, помогали отцам на рынке, таскались с малышней, мечтали о военной службе.
– Вот и домечтались, – мрачно сказал Верн.
– Ты чего хмуришься? – прервал его мысли Оберон.
Высокий, ничем не возмутимый рыцарь. Верн никогда не понимал, как ему удается так безразлично относиться ко всему в мире.
Они познакомились много лет назад, когда Верн прятался в лесах запада. Оберон с братьями накормили, приютили, успокоили. А когда был готов, осыпали золотом. Ничего не попросив взамен. Просто исполняя волю Зверя. В чем заключалась его воля, Верн не спрашивал, где-то в глубине души понимая, что им самим до конца не известно.
– Заплати южанам и гони их в шею, – грубо сказал Верн.
– Спятил?
– Не хочу,
