его муланой, то есть человеком, знавшим наизусть Коран. Был он к тому же еще и известным в своих краях каллиграфом, красиво воспроизводившим на бумаге «стихи» (айаты) из Корана. Похоже, замечает Ибн Бат-тута, индус этот никогда прежде не видовал такой морской стихии. И, накрыв голову плащом, безостановочно читал молитвы. После того как ураган стих и море успокоилось, Ибн Баттута поинтересовался, о чем он думал, какие мысли обуревали его. Когда море неистовствовало, ответил Хайдар, меня охватил ужас, и я закрыл глаза. По прошествии какого-то времени открыл их, чтобы узреть, не пришли ли по мою душу те ангелы, которые собирают души усопших. Не приметив их, сказал про себя: «Слава богу! Если бы судну суждено было пойти на дно, то они бы непремено явились. И потому опять закрыл глаза, и продолжил читать молитвы. И так еще много и много раз, пока Господь не услышал обращенной к нему мольбы о спасении и не отвратил угрозу со стороны моря и от их корабля, и от людей на нем.
Прямо напротив их судна, повествует Ибн Баттута, находилось еще одно. Но вот оно затонуло. Не спасся никто, кроме одного правоверного мусульманина. Ему удалось добраться до берега вплавь, с именем Господа на устах.
Следующим местом, где они встали на якорь, рассказывает Ибн Баттута, был остров Масира. Там проживал владелец их бума, океанского аравийского парусника. Рыбы на острове том имелось в достатке, а вот все другие продукты завозили с Оманского побережья, из Эль-Батины.
Покинув Масиру, проведя в пути день и ночь, сообщает Ибн Баттута, они пришли в «гавань большого города под названием Сур». Оттуда хорошо просматривался лежавший за ним древний город Калхат, о котором он много слышал от торговцев, арабов и индусов. Все они отзывались о граде том, как о месте «бойких и многолюдных рынков», и одной из красивейших в мире мечетей.
Ибн Баттута захотел непременно посетить Калхат. Но их судно, после стоянки в Суре, планировало пробыть там не больше суток. И потому он решил отправиться туда по суше, не дожидаясь отхода корабля из Сура. Путь в Калхат, говорит путешественник, оказался далеко не таким легким и близким, как он себе представлял, всматриваясь в его очертания из Сура. Ко всему прочему, постоянно приходилось быть начеку. И все потому, что нанятый им проводник, как понял Ибн Баттута, положил глаз на его вещи, и задался мыслью прибрать их к рукам. Всякий раз, когда провожатый во время ночлега под открытым небом начинал ворочаться, то путешественник, по его словам, ясно давал ему знать, что не спит.
И вот, наконец, перед его взором предстал Калхат. Стражник у въезных ворот, поинтересовавшись, кто он и зачем пожаловал, заявил, что Ибн Баттуте надлежит проследовать вместе с ним к губернатору города, дабы лично поведать ему о том, что привело его в Калхат, и куда он держат путь. Человеком, сообщает Ибн Баттута, губернатор оказался обходительным и любознательным. Заинтересовавшись беседой с ним, пригласил к себе в гости. И никак не хотел отпускать. Ибн Баттута прожил в его доме шесть дней.
