Дилинг. – Мы уйдем еще до восхода солнца.
Бьорн поморщился:
– Отдай им женщину, Дилинг. От нее одни неприятности. Зачем она тебе?
– Мы уйдем, – повторил Дилинг.
Бьорн вздохнул и приложился к кружке. Они немного посидели, потом Дилинг встал:
– Мне пора.
– Погоди, – сказал Бьорн. – Я соберу вам кое-что в дорогу.
– На севере косы куров, там, где начинаются пески, живет одна старуха, – сказал он, упаковывая снедь.
– Никто не знает, откуда она взялась и чем живет, но куры считают ее живой Лаумой26, боятся. Я хотел узнать о ней подробнее, но ты сам не даешь мне на это времени. Я думаю, никакая она не богиня, просто какая-нибудь вайделотка-отшельница. Так или иначе, мне кажется, она сможет помочь твоему другу. Но вам придется идти через Самбию.
– Придется.
– Если вы выйдете прямо сейчас, то возможно, к рассвету вам удастся проскочить незамеченными.
– Мы так и сделаем, – сказал Дилинг.
– Мне жаль, что я не могу быть больше полезен тебе.
– Нордманы и так слишком много сделали для меня.
– Ерунда. Вождь куров косы – Карвейт, его еще зовут Великим за огромный рост, кое-что мне должен. Если возникнет необходимость, ты можешь обратиться к нему. Он не откажет в помощи.
– Я запомню, – сказал Дилинг.
Бьорн дал им лошадей на смену, чтобы не пришлось останавливаться, пересекая страну самбов, и Дилинг с Милденой и Торопом умчались за Полярной звездой, на север полуострова, к узкой полоске суши, отделившей залив Руса от моря.
Месяц был тонким и света давал мало. Бьорн отметил про себя, что это поможет Дилингу пересечь Самбию незамеченным, зевнул и пошел спать.
Выспаться не удалось. Еще не рассвело, когда к нему ворвался перепуганный слуга и сказал, что в Твангсте вошел отряд самбов. Кого-то ищут.
Бьорн оделся и вышел из дома как раз вовремя – самбы были уже у порога.
– Ты – Бьорн, сын кривого Эгила? – спросил их куметис27, цепко глядя на Бьорна белесыми глазами. Из-под шишкообразного, скандианского шлема с торчащими в стороны бивнями вепря, висели две белые, как снег, косички. Брови и борода тоже были белыми и ярко выделялись на красном обветренном лице.
– Да, – сказал Бьорн.
– Говорят, у тебя гостят какие-то люди…
– Это правда. У меня часто гостят и родственники, и друзья. Но сейчас никого нет.
– Никого?
– Нет, никого.
Куметис, не спуская с Бьорна глаз, спрыгнул с коня.
– Пойдем в дом, – сказал он.
На столе стояли две кружки. Самб взял одну, понюхал и спросил:
– Любишь по ночам выпить пива?
– Люблю, – подтвердил Бьорн.
– Налей и мне, – вдруг сказал куметис на языке нордманов.
Бьорн, ничем не выказав удивления, налил пиво. Тот, не отрываясь,
Лаума – божество зависти и злобы.
Куметис – знатный витинг, воевода.
