неровно заросшим подбородком в плохо оформленной груде мышц.
Несмотря на устрашающие размеры и сонное простодушие маленьких глаз, Карвейт обладал острым умом. В сочетании с невероятной физической силой, это помогло ему стать единоличным хозяином косы. Конечно, он вынужден был подчиняться указам Кривы, но к своим колдунам относился с презрением. Легко менял богов и идолов, и был счастлив оттого, что пруссы, не признавая в курах равных себе, не требовали от них и строгого подчинения собственным уставам.
Сейчас Карвейт заставил весь свой народец молиться большой развесистой липе, под сенью которой, как он считал, обитала богиня Лайма30. У Карвейта было две жены, но, ни одна еще так и не родила ему ребенка. А какой-то старик, странным образом появившийся весной в деревне вождя, напророчил Карвейту, что через год усердных молитв богине красоты у него будет прибавление в семействе. Карвейт тут же объявил Лайму главным божеством куров и стал носить к липе жертвы. За этим занятием вождя и застал Дилинг.
Убедившись в том, что с Карвейтом нет никого из пруссов, Дилинг дождался конца церемонии жертвоприношения и вышел из зарослей облепихи.
– Я пришел передать тебе пожелание удачной охоты от Бьорна из Твангсте, Карвейт, – сказал Дилинг.
– Пусть боги хранят и Бьорна, – ответил Карвейт, приглядываясь к Дилингу. – Он славный воин и верный друг. А ты ему кем приходишься?
– Родственником.
– Но говоришь ты, как варм…
– Мы дальние родственники по линии матери.
– Хорошо, – кивнул Карвейт. – Больше Бьорн ничего не передавал?
– Кажется, нет.
Сонные глазки вождя стали еще скучнее, и он повернулся, собираясь уйти.
– Ах, да! – сказал Дилинг. – Бьорн просил напомнить тебе о том шраме, что у тебя под левой лопаткой.
Карвейт быстро обернулся и пристальней посмотрел на Дилинга.
– А ты, видать, крепкий парень, – сказал он. – Я отдам тебе свой меч, если окажется, что у тебя нет слепого друга.
– Твой меч останется при тебе.
– Но мне нет дела до твоих друзей.
– Бьорн мне так и сказал.
– Хорошо, – повторил Карвейт. – В моей деревне вы будете чувствовать себя так же, как у Бьорна. Но вы должны понимать, если явятся самбы, я не смогу вас защитить.
– Я знаю,– сказал Дилинг. – Нам этого и не нужно.
– Чего же ты хочешь?
– Проводи нас к той вайделотке, что живет в песках.
Карвейт посмотрел на небо.
– Жарко, – сказал он. – Похоже, все лето будет сухим.
В небе чиркали стрижи, рассекая острыми крыльями тучки комариных свадеб. Белое солнце стояло высоко. Потрескивали шишки на соснах.
– Так что, Карвейт, проводишь нас к вайделотке?
– Залив цветет, – пожаловался Карвейт. – Рыба задыхается. Прямо беда.
Он
Лайма – божество красоты и нежности. В прусской мифологии Лаума и Лайма близнецы и соотносятся, как позитив и негатив.
