что-то коротко сказал, но Дилинг его не понял.
– Что? – спросил он. – Повтори.
Тот повторил, и только тогда Дилингу стало ясно, что те гортанные звуки и щелчки, которые издавал малдай, даже не напоминают ни один из известных языков.
– Так, – сказал Дилинг. – Интересно. Ты что же, совсем не знаешь по-прусски?
Балт пытливо смотрел, но было видно, что слова Дилинга для него все равно, что плеск Немена.
– Понимаешь ли ты, дикарь, что теперь мне придется убить тебя? – спросил Дилинг больше у самого себя, чем у малдая.
Видно какие-то интонации в голосе Дилинга успокоили, и даже обрадовали балта. Он улыбнулся, и, расслабившись, поднял с земли кусок кожи, обернул его вокруг бедер и подпоясал ремнем с ножнами, висевшими на шее. Получилось нечто вроде короткой женской юбки. Такого наряда Дилинг не видел никогда. Только тут он начал подозревать, что попал в какой-то другой, непохожий на привычный ему мир. Маленькую страну, отрезанную от Ульмигании реками и болотами, и, возможно, никому не известную.
– Пойдем, – вставая, сказал Дилинг. – Покажешь мне свою деревню.
15
К вечеру Милдена решила искупаться.
Сначала она вышла на авандюну к морю, прямо напротив того места, где они устроили привал. Но потом, застенчивость погнала ее по пляжу правее, к северу. Она сознавала, что слепой Тороп никак не может увидеть ее тела, но не решилась раздеться там, где оказалась бы в прямой видимости от мужчины.
Было очень тихо, поперек моря струилась огненная полоса от заходящего солнца, крупный темный, будто речной, песок мягко поскрипывал под ногами. Она задумалась и забрела довольно далеко. Когда заметила это и собралась, наконец, скинуть с себя платье, неожиданно увидела, что в воде кто-то плавает. На всякий случай Милдена бросилась в дюны и там залегла за одной, и затаилась, подглядывая за купальщиком. Она не сразу поняла, что это женщина, а, увидев, как та выходит из воды, удивилась: что может делать женщина в этих диких пустынных местах, куда, как сказал Карвейт, даже куры не забредают? Еще больше удивили Милдену седые волосы этой женщины, которой на вид было не больше трех десятков лет.
С изумлением смотрела Милдена, как вслед за ней выползают на песок, забавно переваливаясь, толстые пятнистые тюлени, как они льнут к ногам женщины. А та, не обращая внимания на их ласки, отряхнула серебро волос, и подставила крепкую высокую грудь солнцу.
И вдруг Милдена поняла – кто это.
Удивление мгновенно сменил страх, она поползла, пятясь вниз с дюны, а потом вскочила на ноги, и побежала. И бежала до тех пор, пока не увидела Торопа.
Он еще издалека услышал ее шаги, встал, и, обнажив меч, поводил слепой головой из стороны в сторону.
– Тебя кто-то испугал? – спросил он.
– Нет, нет, ничего… – сказала Милдена.
– Ты кого-то увидела?
– Нет… Это так, мне просто показалось
