покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действовать старым”».
Новый глава МВД был в этом высказывании предельно откровенен. Несмотря на всё несовершенство государственной системы Российской империи, её несоответствие вызовам времени, он выполнял роль часового, готового защитить вверенный пост ценой собственной жизни.
Правда, Столыпину пришлось непосредственно заниматься всеми вопросами МВД, продолжавшего оставаться наиболее важным органом в системе государственного управления очень недолго – до июля 1906 года. Хотя, став председателем Совета министров, он и остался одновременно министром внутренних дел, но колоссальная занятость на посту главы правительства не давала ему возможности постоянно заниматься всеми текущими делами министерства (что впоследствии, возможно, стало главной причиной его смерти). Но в течение нескольких месяцев ежедневного руководства МВД Столыпин занимался самым широким кругом вопросов – от тонкостей полицейской службы и земских проблем до политических вопросов стратегического характера.
Хотя Пётр Аркадьевич и не был профессионалом в вопросах политического сыска (данное направление работы в условиях революционного кризиса в силу понятных причин было в действиях МВД абсолютным приоритетом), его как руководителя очень высоко оценивали даже наиболее опытные жандармские деятели. Он сделал всё возможное, чтобы вникнуть в совершенно новую для него сферу деятельности, и считал своей опорой не просто профессионалов, но людей, имевших гражданское мужество не приукрашивать свои донесения о положении дел. Например, генерал Герасимов, имевший заслуженную репутацию не только одного из наиболее авторитетных охранников империи, но и человека, который никогда не боялся отстаивать собственную позицию перед самым высоким начальством, писал о своем начальнике: «Работа под руководством последнего принадлежит к самым светлым, самым лучшим моментам моей жизни… Уже во время первого свидания Столыпин произвёл на меня самое чарующее впечатление как ясностью своих взглядов, так и смелостью и решительностью выводов. Он знал обо мне от Дурново и потребовал, чтобы я представился ему немедленно после вступления его в должность. Приём длился, наверное, около часа. Я сделал обстоятельный доклад о положении дел в революционных партиях. Столыпин просил меня сноситься с ним по всем делам, касающимся политической полиции, непосредственно, минуя Департамент полиции. Он хотел, чтобы я делал ему доклады по возможности каждый день. И действительно, почти ежедневно после 12 часов ночи я приезжал к нему с докладом, и если меня не было, он обычно звонил и справлялся о причинах моего отсутствия. «Для вас, – заявил он мне в первую встречу, – если будет что-то экстренное, я дома во всякое время дня и ночи».
Другой незаурядный профессионал политического сыска – жандармский полковник Павел Павлович Заварзин (возглавлявший при Столыпине сначала Варшавское, а потом
