периметра. Худо-бедно обнесенное высокой стеной из деревянного частокола, опутанное колючей проволокой и снабженное линией охранных вышек с датчиками движения, городище с виду было неприступным, но только с виду. Как опытный разведчик, я скептически относился к этим мерам безопасности, так как прекрасно знал возможности тех, с кем мы сражались уже не первый год. Для некроморфов все эти меры были семечками, и в случае массового нападения не служили серьезным препятствием. Однако у градоначальника Мамонтова было свое мнение на этот счет. Он без устали расхваливал помощь генерала Воронина, ответственного за укрепления поселения. На мой взгляд, помощь бравого генерала была явно преувеличенной, так как я точно знал, что его не заботила безопасность граждан Северного. Его больше волновало исполнение директивы Совета Гнезда, а результат для него был не столь важен. Основную тяжесть по охране взвалили на специальные поисковые отряды ДР, пресекающие распространение некроморфов в данной местности. Опытные оперативники, к которым принадлежали и мы с Антоном, почти круглые сутки патрулировали с виду безжизненную местность, которая на деле буквально кишела разной мерзкой живностью. К счастью, к подобным отрядам прилагалась вся мощь Гнезда, готового по первому требованию наземных групп поддержать их дальнобойной артиллерией или предоставить воздушную поддержку. Раньше в моей группе было семь человек – связист, он же сапер, медик, следопыт, снайпер и три стрелка. По мере уменьшения личного состава все должности постепенно концентрировались на нескольких бойцах, каждый из которых должен нести бремя остальных и стать полностью самостоятельной боевой единицей, заменяющей целый взвод. Такие бойцы-ветераны, как правило, были в капитанском звании. В свободные от патрулирования часы они работали инструкторами на базе, преподавали новобранцам сразу по нескольку предметов, а в боевой обстановке являлись командирами подразделений. Наша с Антоном инициатива сунуться без должной поддержки к рыбацкому поселку больше не казалась нам удачной затеей. Если я всегда готов хоть в одиночку искать «приключения» ночью в темном лесу, то напарник предпочитал не рисковать головой без надобности, ставя разум над амбициями. До сих пор удивляюсь, как мне вообще удалось уговорить его участвовать в этой самоубийственной авантюре. Кому еще придет в голову самоубийственна затея практически в одиночку соваться к побережью?
Спрыгнув с посадочной платформы, мы, как ни в чем не бывало, пролезли под грузовыми вагонами, с которых с помощью допотопных деревянных кран-балок сгружали здоровенные тюки – прибывшую материальную помощь с базы. Работяги нам что-то недовольно кричали вслед, но мы их не слушали, продолжая двигаться вдоль ржавой железнодорожной ветки, упирающейся в тупик. Наблюдая краем глаза за бегущими в нашу сторону ополченцами, я с тяжким вздохом расстегнул куртку и достал свой жетон на стальной цепочке.