дополнительных усилий. А если сил уже нет – хана империи.
22. Национальная политика СССР была политикой отсроченного самоубийства.
Большевики и далее мудрый император Сталин нивелировали национальные особенности, сливая народы воедино. «Я не еврей!» – раздражался Троцкий. «Я нэ грузин!» – возражал Сталин. Средняя Азия стала писать кириллицей, теряя корни собственной культуры. «У нас все говорят по-русски – как в Москве или Ленинграде!» – гордились в Баку.
Хрущевская либерализация пошла дальше, чем сама собиралась – как всегда бывает при мощной многоэтажной бюрократии системы, доводящей начинания до абсурда и противоположности. Решив дать подышать всем – не забыли и «национальные расцветы». Титульные нации республик, к которым высокомерно относилась русская метрополия, в свою очередь прищемляли русских в республиках: нациям объяснили, что они должны чувствовать себя прекрасными. Интернационализм и расцвет всех наций совмещались только в директивах Политбюро.
То есть. Хрущевско-брежневская советская власть дала нациям дышать, чтобы с облегченным дыханием они лучше работали в системе и на систему. Они обрели дух и стали дышать против системы. Национальная гордость невозможна без каких-то подразумеваний национальной свободы – имела это в виду предварительно Москва или нет.
Языки, культуры, фестивали национальных искусств, обязательная квота нацкадров в вузах и на руководящих должностях – обозначили рост самосознания наций и стихийное противопоставление себя другим. Импульс к расколу страны по нацпризнакам усилился.
Это во-первых. А во-вторых, все внутрисоюзные национальные границы были нарезаны таким образом, чтобы все имели претензии к соседям. До поры до времени это дополнительно сцепляло империю: только Большой Брат в Москве принимал жалобы и имел власть повлиять на соседа и не дать разгореться конфликту. Большой Брат как гарант мира и безопасности – не то война на границах. Но это же «сцепление» усиливало общее недовольство наций в Союзе и заставляло мечтать о восстановлении территориальной справедливости. А раз она невозможна в Союзе – значит, возможна только без Союза, так примерно получается.
Разделяй и властвуй – хороший и верный принцип, но даже он не действует бесконечно. Настанет час – и эта пограничная сцепка загрохочет, как фугасы.
23. Вот он, вот он – лысый и обаятельный: к нам пришел Горбачев и заговорил без бумажки!
И он был прав, он был прав! Борьба с пьянством по итогам первого года дала прирост производительности труда почти на 13 %! Безо всяких дополнительных вложений в экономику! Ведь нахрюкивались до остекленения прямо за станками!
Виноградники вырубили? Бюрократия, лес рубят – щепки летят. Казна бабок недополучила? И что? Этих бумажек всегда допечатаем. Стал расти денежный навес? Пусть растет, сквозь него не каплет. Работаем-то больше и лучше, производство-то растет, вот это главное и определяющее. А рубли наши – талоны в хозяйскую
