и исторической точки зрения этот народ давно должен был бы исчезнуть. Его существование – есть странное, таинственное и чудесное явление, которое указывает, что с судьбой этого народа связаны особые предначертания. Выживание еврейского народа, его неистребимость, продолжение его существования, как одного из самых древних народов мира, в исключительных, трагических условиях истребления, та роль, которую народ этот играет в истории человечества, – всё это указывает на особые мистические основы его неповторимой судьбы».
– Не прячься, не прячься, всё равно поймаю! – чернокудрый ангелочек, путаясь в широких белых кружевах платья, мчался через бесконечные комнаты большого дома. – Не прячься, Лея, так нечестно!
– Поймай, поймай, я не прячусь!
– Ага, вот ты где.
Лея схватила свою сестрёнку Рахель, похожую на неё как две капли воды, хотя они и были погодками, и девочки с визгом и шумом закружились по комнате.
– Тихо, девочки, тихо, а то отец услышит и будет недоволен, – пробовала их разнять Леся, светловолосая красивая девушка из крестьян, служившая в этом богатом еврейском доме уже второй год.
– Девочки, Лея, Рахель, успокойтесь!
В комнату вошла их мама – Эстер. Строгий голос матери ничуть не испугал девочек, и они продолжили свою возню. Эстер с любовью и нежностью наблюдала за этими весёлыми, неугомонными воздушными созданиями. Ей иногда не верилось, что это она родила их всего каких-то четыре – пять лет назад, таких непоседливых, её прекрасных ангелочков. Тоненькие, с белой кожей, огромными темно-карими глазами, в которых сверкали озорные огоньки, слегка продолговатыми лицами и пухлыми детскими губками, они производили неизгладимое впечатление на всех гостей этого открытого дома.
– Всё, дети, пора спать! – воскликнула Эстер, услышав звон часов в гостиной – новинки, которую привёз муж из Амстердама. Она отвела девочек в спальню, аккуратно помогла им снять нарядные платьица, и нежно погладила по волосам, потом началась процедура с целованием. Сначала она целовала девочек по очереди, потом они вместе целовали её. Наконец, дети угомонились, и Эстер направилась в комнату Мойшеле, который каждый вечер читал подолгу Святое писание, за что удостоился отцовской похвалы. Сыну было уже десять лет, и он своей серьёзностью иногда даже беспокоил Эстер. Заглянув в комнату сына, она увидела, что он уже спит. Поцеловав в лобик спящего, Эстер прочитала молитву и направилась в гостиную, где собрались красивые девушки из богатых и благочестивых семей, желающие научиться танцевать. Она и сама прекрасно танцевала, сохранив гибкую фигуру, и даже пятая беременность не испортила её.
– Сара, Лиора, становитесь сюда, Рут, Дина, – вправо, – начала расставлять девушек Эстер.
– Соломон, – она кивнула вошедшему музыканту и сделала приглашающий жест в сторону инструмента.
– Начали! Раз, два, три, четыре… и, раз, два… – девушки ритмично двигались и поворачивались, повинуясь командам Эстер. Старый Соломон извлекал божественные звуки из
