что русский человек съедал в день около восьмисот граммов ржаного хлеба. Питательный и целебный хлеб на закваске помогал выдержать Пост, поддерживал силу духа. Он действительно был «всему голова».
Приготовить бездрожжевой хлеб – тонкое искусство, которое не каждому по силам, ведь хлеб – тончайший инструмент, который «слышит», когда на сердце тяжело или в семье проблемы. Нельзя, чтобы в душе была суета и рассеянность. Хлеб этого не поймет. И не простит. И не поднимется. У него живая душа. Не примет ни халтуру, ни равнодушие. Поспешишь, рискнешь работать без должного почтения – всю закладку придется пустить на сухари. А это может быть целая сотня буханок. Возможно, несколько лет назад, когда делали всё на дрожжах, можно было не волноваться о том, каким будет результат. А теперь с хмелевой закваской процесс стал тоньше и деликатнее. Изменился и вкус, и характер хлеба. Сначала братии вкус не нравился, а теперь попробуй, дай им хлеб из городских пекарен!
Они и есть его не будут!
Однажды Оля подарила самый простой рецепт шукшинских лепешек без всякой закваски: перемешать отруби пополам с ржаной мукой, добавить немного сахара, соли, воды и немного подсолнечного масла, перемешать и поставить на сутки в теплое место. За сутки смесь еще несколько раз перемешать, полученное тесто обвалять в муке и выпекать.
Оля мне рассказала, что обязательно выпекает шукшинский хлеб и несет свой каравай в храм, когда идет помолиться об упокоении своего отца.
Теперь по воскресеньям, когда после литургии служат панихиду, Ольга печет хлеб в память своего отца, а я – своего. Мы идем с этими дарами по храмам, и верим, что благодаря этому нашим отцам там, на том свете, будет немного легче.
– А как такое получилось, что ты начал уезжать на Новый год и Рождество из Москвы? – спросил Игнат, помощник оператора.
– Не поверишь! Как-то само собой! Еще до воцерковления. С легкой руки Эльдара Рязанова.
– Как-то странно звучит, – заметил водитель нашей «газели».
– Сейчас я понимаю, что всегда у души в предрождественские дни существует потребность оказаться в какой-нибудь сокровенной гавани. У вас, разве, не так? – спросил я у остальных.
– Не знаю, – ответил оператор Максим, – я Новый год отмечаю поярче, чем Рождество! И перед Новым годом мне хочется не гавани тихой, а большого продолжающегося праздника. Чтоб как можно больше народу вовлечено было!
– А я не люблю много шума на Рождество, – согласился со мной Игнат, – на Новый год согласен, все гуляют и мне тоже хочется. А к Рождеству гулять уже не хочется. Этот праздник из какой-то другой сферы.
– Из сферы души! – заметил Вася. – Накануне Рождества душа просит этого волшебного состояния, даже если ты еще не ходишь в храм, почему-то считаешь, что к Богу можно не торопиться и у тебя много времени.
– Оставаться в разгульной и хмельной Москве мне всегда было неуютно! – продолжил я. – Потому
