будильник, не сразу понял, что я должен делать, куда идти. Позвонил Васе на всякий случай, чтоб он не проспал. И оператору Максиму, и его помощнику Игнату, которые по моей милости тоже остались в этом году без праздников. Через полтора часа мы встретились. Но не в аэропорту, а на железнодорожном вокзале. К Деду Морозу в Великий Устюг отправились на поезде.
8 января
Мы заявились в вотчину Деда Мороза в своих нарядных шубах. Важно пожали великоустюгскому коллеге руку. Несколько слов сказали о себе, о своих маршрутах. Поговорили, пошутили, пригласили к себе вечером. И он согласился встретиться с нами!
Всероссийский Дед Мороз пришел в номер нашей гостиницы после работы, то есть после того, как из его вотчины в Великом Устюге уехали все дети. Часов в семь вечера. Мы накрыли стол, как и положено в Рождество. Отклеенная борода лежала на кровати рядом, а здоровенный высокий парень Сергей возбужденно рассказывал, как он работал здесь электриком, как у них, в Великом Устюге, случилась невероятная текучка Дедов Морозов, потому что никто не хотел за такие деньги безвылазно париться в шубе зимой и летом в окружении орущих ребятишек и слушать плохо выученные стихи про елку и подарки. Деды Морозы увольнялись, а его попросили ненадолго выручить, пока не найдут нового кандидата. Он выручил, да так и остался сказочной жертвой на постоянной основе.
Но началось все гораздо раньше. С чуда, которое сотворил Николай Угодник. Сергей рассказывал тихо и просто. А от этой простоты перехватывало дыхание:
– Это было во время девяностых. Я только что женился. И прямо в день свадьбы лишился работы. Бандиты сожгли завод, где я был старшим электриком. А жена на пятом месяце. Денег не было никаких. Мы ложились спать и не могли решить, что будем есть завтра. Родители помогали чуть-чуть. Но им самим было трудно, потому что пенсию не платили. Откуда они брали деньги? Наверное, занимали. Один друг принес мне два мешка. В одном – овес, а в другом – капуста. Мы разделили это с родителями и несколько месяцев питались только этим. Но и овес с капустой кончились. А главное, не было никакой надежды. Бывали разовые подработки. Копеечные. И за них старались не платить. Жуликов было много. Надеяться приходилось только на чудо. И оно произошло. Дороги тогда не убирали. Я шел, голодный, замерзший, по колено в снегу. Но и домой идти не хотелось: как я посмотрю жене в глаза? И вдруг я увидел, что прямо в снегу неподалеку от мусорных ящиков что-то лежало. Что? Я подумал: вдруг кошелек? Не тут-то было. Икона. Икона Николая Чудотворца. Я его сразу узнал по крестам на облачении. Я икону обтер от снега и говорю:
– Батюшка Николай! Больше ни к кому я не могу обратиться! Накорми ты пусть не меня, а мою жену!
В карман икона не помещалась, я ее на груди положил. Под пальто. Пошел дальше. Вышел к какому-то ресторану. Уже вечер был. У ресторана какие-то люди. Я не придал этому значения, а подошел поближе – и вижу, шпана окружила мужчину с маленькой девочкой на руках. Что-то от него требуют. И руку с ножом занесли для удара.
А я боксер. Бывший. Подлетел туда и мигом их раскидал. Они трусливые оказалась,
