по чужим правилам, не нарушит Закон Равновесия. Отец Дружин решил подавить закипавшее внутри желание ринуться на помощь альвам и остался недвижим.
Тем временем Рунгерд, потерявшая свой гномий меч в хижине Хрофта, разрядила арбалет в шестирукого. Однако стрелы не причиняли великану вреда. И не могли причинить. Его многоглазое тело окутывало защитное заклинание, рассчитанное именно на мечи и выстрелы из лука или арбалета. И будь Рунгерд хотя бы ученицей деревенского колдуна, она поняла бы это.
Несмотря на свой двадцатифутовый рост, гигант с удивительной ловкостью наносил и парировал удары. Длинные широкие клинки в его руках ежесекундно оказывались в опасной близости от горла или груди одного из альвов. Но воины Руни отличались не меньшей ловкостью, чем творение чьей-то искусной магии. Они уворачивались, стараясь достать шестирукого. Однако мечи только высекали искры, натыкаясь на невидимый панцирь защитного заклинания. Колдун направлял на свирепого и, казалось, непобедимого противника все новые и новые заклятья, пытаясь найти брешь в его колдовской броне.
И только Рунгерд, казалось, после неудачи потеряла интерес к схватке. Она ползала по земле, собирая что-то в свою сумку, из которой торопливо выбросила и фляжку, и весь тот нехитрый и скудный скарб, что считала необходимым носить с собой.
Похоже, сумасшедшая девчонка верила в свою звезду. И Хрофт ждал, что она предпримет.
Мечи альвов по-прежнему встречали в воздухе широкие клинки шестирукого. Но воины Рунгерд явно теряли силы с каждой минутой. Один из них уже припадал на правую ногу. Кровь не была видна на темной одежде, но при каждом движении альва мелкие красные капли летели с правой полы его плаща. Наконец раненый пропустил еще один удар ловкого противника. Отрубленная рука упала на песок, так и не выпустив меча. Следующий удар мог рассечь альва пополам, но не достиг цели.
Виной тому была Рунгерд. Она выпрямилась, подобно маленькой злой пружине, и вытряхнула из своей сумки все, что так кропотливо собирала, – облако мелкого как пыль белесого песка. Ветер тотчас метнул его в желтые глаза великана. Ослепший, он заревел и принялся с удвоенной скоростью рубить мечами, нелепо поворачиваясь вокруг своей оси. Но смертоносные клинки не встречали сопротивления. Альвы тотчас отступили, чтобы дать бой почти освободившемуся от туманного спрута второму врагу.
Хрофт одобрительно качнул головой, не сумев скрыть улыбку. Девчонка была наблюдательна и вправду потрясающе удачлива. Изменись направление ветра хоть немного, и ее дерзкий маневр удался бы едва ли. Несдобровать бы тогда раненому альву.
Но удача Руни хранила ее, как мать хранит самого непутевого из детей. Или, подумал Хрофт, хранит вовсе не удача, а кто-то сильный и мудрый. Возможно, тот, что научен мудрости и осторожности битвой на Боргильдовом поле. Тот, кто указал смертной девчонке Свечу Одина.
Хрофт напряженно вслушался в эфир,
