сестра Ксения погибла в аварии после войны. Это ее и подтолкнуло. Считала, что мы, ее дети и внуки, не живем, как надо. Решила полностью посвятить себя молитве.
Не забудь – монахиня Анфуса. В день два раза в церковь Александра Невского ходила. Дом наш в Нахаловке церкви отписала. В шестьдесят восьмом году она скончалась. Сподобил ее Господь христианской кончины. Причастилась и в тот же день умерла, ничем не болея. Ее монашеский хор отпевал: «Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего…» Впечатление неизгладимое! На похоронах мои сотрудники с СКБ были, заслушались. Один, помню, спросил меня: «Сколько надо заплатить, чтобы меня так похоронили? Я бы сейчас стал деньги откладывать…» С тех пор я такого ангельского пения не слышал.
Сейчас мое время пришло, а из вас даже никто «Отче наш» наизусть не знает…
Это было главной болью деда. Но желание его все же исполнилось. Мама, несмотря на возражения родственников, привела священника, и деда отпели. Тогда, в восемьдесят третьем, это было немного рискованно, но в воздухе уже витал дух перемен…
Потом, через десять лет, придя к вере, я вспомнила рассказы деда о прабабке-монахине и, оказавшись в сложной ситуации, попросила ее о помощи. В ту же ночь увидела во сне невысокую женщину в черном с четками в руках. Смысл сказанного улетучился, а чувство утешения осталось.
– Какого цвета были четки у матушки Анфусы? – уточнила я у мамы. – Коричневого, да?
– Да, – мама несказанно удивилась. – Но ты не можешь этого знать, ты родилась после ее смерти, а четки положили ей в гроб!
Для меня это стало еще одним доказательством вечной жизни…
Старая гвардия
Мне было пятнадцать лет, когда умер дед-кормилец. Мама, оставшись со своей зарплатой инженера в сто восемьдесят рублей, решила пустить квартирантку. Подходящий вариант подвернулся очень быстро.
– У нас будет жить баба Надя, – было объявлено мне в одно историческое утро.
– А кто это?
– Наша бывшая соседка по Нахаловке23. Ей под девяносто уже. Тоже с Волги. Как и наши, от голода в Грузию до революции переехала. Потом за грузина замуж вышла. Она нам не помешает. Бабуля – божий одуванчик. Со студенткой проблем больше будет. Разве заранее узнаешь, что за человек и кто к ней будет ходить. А тут все известно. Ходить к ней будет только сын. Надя нас не побеспокоит – будет с нами телевизор смотреть.
Идея совместного проживания с незнакомой бабкой не вызывала у меня энтузиазма. Сразу представилась унылая картина: Надя будет в день по сто раз мерить давление, читать нотации и посылать меня в аптеку за лекарствами. Нечто подобное я и озвучила. Но в ответ услышала железный контраргумент:
– Это же николаевское поколение. Нет у нее ни давления, ни мешка лекарств. Они только от старости в свое время умирают.
– А почему она у себя жить не может?
– С
Неофициальное название одного из районов Тбилиси.
