не услышать, но посмотрел в ту сторону, куда они пальцами показывали, – а там на льду котенок.
Кто-то из рыбаков мелкий улов высыпал, и трепыхались еще живые рыбки. К ним и полз полосатый малыш. Голодный, наверное. Или просто поиграть хотел. Лапки на льду разъезжаются, падает, на пузе скользит, но встает и дальше ползет. А впереди трещины и полыньи.
– Спорим, доползет! – говорил кто-то из мальчишек.
– Да не! Провалится, потонет.
– На что спорим?
– На десятку…
Вдруг задние лапки котенка провалились под лед. Пытается он выбраться, когтями за край проталины хватается, орет истошно. Но ничего не выходит.
– Ну все! Капец кошарику, – подытожили мальчишки.
– С тебя десятка.
– Ой, мамочки, – зажмурились девчонки.
– Сопля, слабо котенка достать? – крикнул вдруг кто-то из пацанов.
И остальные «заржали» и собрались уже уходить.
– Сопля! Ты шо, дурак?! Мы ж пошутили!
Но Петька уже куртку с себя скинул – и на лед. Бобик – за ним. Не оставил друга в беде.
– Куда? Стоять! – заорал им вслед какой-то мужик, сбросил с себя все, кроме подштанников, обнажив все в татуировках, мускулистое тело, и ринулся следом.
Петька с Бобиком кое-как до котенка доползли, мальчишка взял его на руки, и тут лед треснул и все втроем действительно утонули бы, если бы тот дядька не подоспел. Всех и вытащил.
– Так, греться, здесь рядом! – скомандовал он.
Даже не стал одеваться, чтобы пацан не замерз. Схватил свои вещи – и бегом. И странная компания – мокрый Петька с перепуганным котенком на руках, Бобик и мужчина в подштанниках – куда-то побежали.
Метрах в семидесяти от набережной был храм. Туда и потащил всех полуголый спаситель.
– Картина Репина «Не ждали», – удивленно произнес местный настоятель отец Евгений. Но подробности выяснять пока не стал, а собрал все теплые вещи, какие там были, и укутал «пловцов». И даже Бобика с котенком. Порылся в каком-то пакете, достал сыр, но есть зверье отправил в притвор.
– Варвара Васильевна, вскипятите нам, пожалуйста, чайку, – крикнул батюшка старенькой просфорнице.
Она как раз на кухне тесто месила.
А пока готовился чай, татуированный мужчина рассказывал ему подробности «спасательной операции», растирал Петьку и все приговаривал:
– Ну ты мужик! Вот это мужик! Уважаю! И не испугался ведь!
От неожиданности мальчишка даже перестал дрожать. Мужиком его еще никто не называл. Соплей только. Да и не знал он сам, испугался или нет. Просто жалко стало котенка. До слез жалко…
– Тебя, кстати, как зовут?
– Петька.
– Петр! «Камень», значит, – улыбнулся мужчина. – Камень… – И радостно потряс его за плечи.
