сузилась, и Эйнджел повернул направо. Машина пересекла участок, поросший травой, и въехала в аллею старых дубов. Впереди было темно, по-прежнему шел дождь. Эйлин поежилась при мысли, что ей придется возвращаться домой одной. Наконец в свете фар показался изрядно обветшавший трехэтажный дом. Эйнджел говорил, что собирается построить рядом новый дом, похожий на этот.
– Лампочка у двери опять не горит, – сказал он, – нужно будет посмотреть проводку.
– Наверное, здорово, когда многое можешь сделать своими руками.
Он нажал на тормоз.
– Если тебе что-то нужно, позвони – и я сделаю. Ты любишь возиться в саду?
– Да, – ответила Эйлин, улыбнувшись. Она взглянула на стеклянные двери слева от входа. – Твоя оранжерея будет чудесной. На твоем месте я бы в ней и поселилась.
– Между прочим, Рождество приближается, и я тут пытался придумать, что тебе подарить. Как насчет теплицы? Ее строительство много времени не займет.
Эйлин почувствовала неловкость.
– Я не думала напрашиваться на подарки, а теплица – очень дорогой подарок. Но все равно спасибо.
– Да, ты никогда ничего у меня не выпрашивала, Эйлин. Но мне часто хочется, чтобы ты это делала.
Эйлин опустила глаза и быстро заморгала, стараясь прогнать непрошеные слезы. Откуда ему знать, что она просто не привыкла просить мужчин о чем-то.
– Что случилось? – спросил Эйнджел. – Ты выглядишь… испуганной. Я сказал, что хочу что-то сделать для тебя, но это не означает, что я хочу привязать тебя к себе.
– Нет, нет! Я так не думала. Я такая… неуклюжая. Никогда не умела общаться с мужчинами так, как другие девочки. В школе я была серой мышью. Прости, если обидела.
Эйлин умолкла. Зачем, к чему весь этот лепет?
– Эйлин, – сказал Эйнджел, придвигаясь к ней, – если ты не пользовалась в школе популярностью, значит, все мальчишки там были тупицами. Я никогда не видел такой красивой женщины, как ты.
Эйлин попыталась улыбнуться и закрыла лицо руками. Вздохнув, Эйнджел погладил ее по голове:
– Я бы хотел рассказать тебе, какая ты красивая, но, боюсь, ты выкинешь меня из машины и никогда больше не заговоришь со мной.
– Почему?
Эйлин нахмурилась и сквозь пальцы посмотрела на Эйнджела.
– Не спрашивай. Хотя нет, можешь спросить. Я бы описал все твои достоинства, а их много, и ты залепила бы мне пощечину.
Эйлин ударила его по руке.
– Вылезай. Мне пора домой.
– Нет.
– Ладно, уже не до шуток – темнеет.
– Я могу загрузить в твой фургон свой мотоцикл. Отвезу тебя домой и вернусь обратно.
– Ты не сделаешь ничего подобного. Это самая дурацкая идея, которую я когда-либо слышала.
– Не ври.
– Ты невыносим.
Эйнджел был совсем рядом.
– Я знаю, – сказал он. – Тебе это не нравится?
