style="font-size:15px;"> – Плохи дела. Андрей Григорьевич его хоть и хорошо заморочил…
Краем глаза я заметила, что Чугайстрин словно окаменел. Лицо – непроницаемая маска; спина – неестественно прямая, руки на коленях, но кажется, что сейчас вцепится в подлокотники.
– Только толку никакого, – продолжил Вий-Совяцкий. – Прежней сущности не вернуть, а в таком виде он долго не протянет. Точнее, – он глянул на часы, – умер три с половиной минуты назад.
Глава 4. Цвет отруты
– Свободны, Андрей Григорьевич, – бесцветно произнес Вий-Совяцкий, и я поспешил покинуть кабинет. Дидько проводил меня тоскливым взглядом. Ха! Еще бы. Полчаса назад я точно так же смотрел на девчонок, которых выгнали первыми.
Едва оказавшись в темном коридоре, шумно выдохнул. Ну и продержал нас, однако! Самочувствие было премерзким: слабость, голод; спасибо, что коленки не дрожат. А то совсем бы ударил в грязь лицом перед студентками. Хотя, судя по их лицам, не так все плохо.
Я медленно побрел к выходу. Чертовски неприятная ситуация. Вениамин Кормильцев, четвертый курс. Я с ним еще не пересекался, но смерть… Невольно вздрогнул и, выйдя во двор, остановился. Ректор, конечно, больше ничего не скажет, но такой случай – это же скандал!
Прийти в себя толком не получалось – просто не мог поверить в произошедшее. Задрал голову и посмотрел на небо: черное, спокойное, мерцающее мириадами звезд. И воздух будто мягче стал. Не рановато ли, конец января всего лишь?
– Эй, чего ты тут? – раздался звонкий голос Сашки.
Обернувшись, увидел, как она приближается, с трудом таща большую сумку. Заметив мой хмурый вид, остановилась, внимательно всмотрелась в лицо. Под желтым светом фонарей снежинки на черных волосах поблескивали хрустальными камушками.
– Случилось тут, – я потер бровь, – нехорошее очень… Сумка тяжелая? Давай помогу.
Она не стала спорить, отдала сумку, хихикнула, когда чуть не выпустил ее из рук.
– Бабушка соленья передала, попируем сейчас. Заодно и расскажешь мне все.
В комнате было тепло и уютно. Пристроившись возле стола, я поочередно пробовал то огурцы, то квашеный арбуз, то каким-то причудливым образом замаринованные грибы с луком и ягодами. Сашкина родня определенно знала толк в угощениях, поэтому отказываться было невозможно. Все это сдабривалось свежим хлебом и колбасой «Президентской».
Услышав мой рассказ, Саша округлила глаза и долго не могла поверить в случившееся.
– Так, получается, ты его нейтрализатором? – ошарашено протянула она, уставившись в стол.
– Не знаю, – вздохнул я, мрачно уставившись на огурец. – Вий-Совяцкий зачитал нам отчет лекаря, причина не в нейтрализаторе. Кто-то наложил сложную сеть заклятия, да еще с подвязкой на хозяина.
Сашка замотала головой:
– В университете такого не учат, – замотала она головой. – Даже на четвертом курсе.
Я криво усмехнулся, аппетит резко пропал:
