style="font-size:15px;"> (закрывает лицо руками)
Я виноват! И нет мне оправданья!
В какой ни появляюсь я стране,
Я приношу лишь горе и страданья
Всем тем, кто прикасается ко мне.
Гюльджан
(обнимая Насреддина)
Ты всем приносишь вред. И очень часто.
Но, кроме постоянного вреда,
Ты кой-кому даешь и крохи счастья…
Совсем нечасто, правда. Иногда.
Мудрец
(поддерживает Гюльджан)
Там, в пыточной, я был с тобою рядом
И убедился: ты мужик незлой!
(вспомнив)
Но как тебя зовут?
Насреддин
(улыбаясь)
Зови Мурадом
Или Ахмедом. Или Абдуллой.
(неожиданно)
Но если дружба светит впереди нам
И станем кунаками ты и я,
Зови меня Ходжою Насреддином!
Мудрец
(подхватывает)
А ты меня – Гусейном Гуслия!
Насреддин
Ну мне пора!
Гюльджан
(с тревогой)
Опять?
Насреддин
Опять!
Гюльджан
Куда ты?!
Насреддин
Мне надо быть в окрестностях дворца!
(укоризненно)
Ты, видимо, забыла, что солдаты
Арестовали твоего отца…
Эпизод восемнадцатый
Площадь перед эмирским дворцом. В центре площади – плаха. На ней трое несчастных, в которых мы без труда узнаем гончара Нияза, чайханщика Али и кузнеца Юсупа. Чуть в стороне, опершись на топор, застыл Палач. Вокруг площади волнуется толпа горожан. Сам Великий эмир в окружении придворных восседает в эмирском кресле – он пожелал осенить своим личным присутствием казнь важнейших государственных преступников. Наконец Эмир поднимает руку, и толпа затихает.
Эмир
Бухарцы! Эти три простолюдина —
Злодеи!.. Мы их казни предадим!
Они друзьями были Насреддина,
У них в домах скрывался Насреддин!
(одному из придворных)
Ступай на плаху, встань посередине
И громко огласи их имена!
Насреддин
(из толпы)
Коль скоро речь зашла о Насреддине,
Внесите в этот список и меня!
Насреддин выбирается из толпы и подходит к Эмиру.
Эмир
(с удивлением)
Привык к твоим причудам я, но ныне
Понять тебя не в силах даже я!
Что можешь ты сказать о Насреддине?
Ответствуй, о мудрейший Гуслия!
Насреддин
В одной кофейне, в городе Багдаде,
Мы с ним кальян курили с терьяком…
Болтали чушь… Читали вслух Саади…
Короче,
