ловно тараканы на кухне, в которой включили свет.
Открыв глаза, он резко сел. Огляделся. Находился Кирилл на поросшем травой холме. Вдалеке петляла небольшая река, у которой компактно раскинулся небольшой городок. Странный такой городок… Деревянные срубы, крыши из красной черепицы и пыль, жёлтая, невесомая пыль от не знавших асфальта дорог. Картина почти идиллическая и умиротворяющая, если бы не одно «но» – такого просто не могло быть. Поверить, что в пригородах Москвы может существовать такой вот городок, было выше его сил.
Повернувшись, Кирилл окончательно растерялся. За его спиной чернел вздымающийся ввысь обелиск, за которым вверх уходили горы. И надо сказать очень высокие горы. К Подмосковью это точно не имело никакого отношения!
Увидев на себе грубые домотанные штаны и рубаху, Кирилл уже не удивился. Скорее его ощущения можно было назвать началом приближающейся паники. В мозгу все настойчивее и настойчивее металась мысль – он просто сошел с ума.
А может это сон? Спасительная мысль мелькнула, но была отброшена. Не бывает столь детальных снов при столь чистом сознании. Или бывают?
Обдумать эту мысль Кирилл не успел, потому что заметил парня, метрах в ста от него собиравшего что-то в плетеную корзину. Грибник?
Вот парень повернулся к нему и приветливо помахал рукой.
Пытаться спросить что-то на таком расстоянии, было сложно, а кричать не хотелось, так что Кирилл встал, и быстрым шагом направился к незнакомцу.
Тот этому явно не удивился, и напротив, улыбнувшись, поставил плетеную корзину у ног, и присел, дожидаясь Кирилла.
Не доходя метров пяти Кирилл поздоровался, – здравствуйте, вы бы не могли мне подсказать, где я нахожусь?
– Можно на ты. – Спокойно ответил парень и, указав взглядом на место рядом с собой, предложил:
– Присаживайся.
– Да я уж лучше стоя, – ответил Кирилл.
Но парень лишь покачал головой, – лучше присядь. Поверь, так будет лучше.
Пришлось подчиниться. Ну не спорить же по таким пустякам, когда тебя волнует куда более важный вопрос – где ты вообще оказался, а главное, как?
– Ты последнее что помнишь? – спросил парнишка едва Кирилл присел рядом.
– Да в том-то и дело, что ничего не… – начал, было, Кирилл, но осекся. Память понемногу начала возвращаться. Вот вчера с друзьями он был на даче. Точно был, если конечно это было вчера.
– Ну и? – вопросительно посмотрел на него незнакомец.
– Кажется, вчера я был за городом на даче, – ответил Кирилл, – но это, – он обвел рукой вокруг, – явно не то место где мы отдыхали.
Парнишка вздохнул, – а дальше, дальше, что после дачи было? Спать легли?
– Да нет, неуверенно произнес Кирилл, – Шашлыки жарили… вроде. Ну и пили, как без этого. А потом вроде как живот схватило.
Память, пусть и не четко, словно обрывками выхватила картинку дачного двора, резь в животе и куда-то вдаль уплывающего сознания. А дальше…, а дальше была темнота.
Все это время его незнакомый собеседник молчал, внимательно разглядывая его лицо и эмоции, которые на нем отражались.
– Ну что, вспомнил? – спросил он после затянувшейся паузы.
– Кажется…, кажется, траванулся. Это санаторий?
– Парнишка лишь покачал головой, – боюсь тебя огорчить, но ты умер. Впрочем, как и я. Я вот, к примеру, отравился. Помню, лишь как меня полоскало, и сознание соскальзывало в бред. Давненько это было, а вот до сих пор помню, – задумчиво произнес он и закончил, – а потом мы оказались здесь.
– Мы? – переспросил Кирилл.
–Да, мы. Нас было пятнадцать тысяч человек, что осознали себя тут на холме.
–А я? – неуверенно поинтересовался Кирилл.
– Ты то? Нет, ты вот, только сейчас тут появился.
– А вы? Давно это было.
– Да давненько. С полгода уже как прошло.
– И это что, рай? – Оглядываясь по сторонам, спросил Кирилл. Мысль о том, что он мог умереть, казалась одновременно отстраненной и в то же время единственно здравой. Он ощущал себя вполне живым, но вот происходящее вокруг никак не вязалось с его прошлой жизнью.
Да ты не переживай бро, – миролюбиво произнес парень, – умер, понятно, что это неприятно, но есть ведь и положительный момент – теперь ты знаешь, что жизнь после смерти существует. И нет, это не рай.
Ад? – едва ли веря в то, что это место может быть адом, спросил удивленный Кирилл.
– И не ад. Мы называем этот мир "перекрестком", вернее, нам его так
