летчик, друзья, как только оторвался на метр от матушки-земли, сразу «перевоплотился в потенциальный труп» – этого никто не знает, и это никого не интересует. Слава богу, мы, летчики, об этом меньше всего думаем. Вот это и есть истинное перевоплощение! На одном конце диаметра: жизнь – радость— упоение. А на другом – смерть. Или БЕССМЕРТИЕ!!?? Вот это куртуазный маньеризм. Причем самый настоящий, а не выдуманный – по пьяни или в наркотическом угаре.
Однако я «улетел» от своего сюжета и отвлекся, вперив взгляд в экран ТВ. Демонстрируется фильм «Сдвиг». Дело происходит на кладбище. Нужно помянуть. Артист спрашивает: «Товарищ! У Вас балдометр есть?» Другой возникает из второго плана и молча ставит на могильный столик балдометры – три рюмки.
Обалдеть! Ни хрена не победят тебя, Россия!
Вот так и в авиации. Только истребитель поймет «квитанцию» руководителя полетов на запрос посадки: «Посадку разрешаю. Вокруг хвоста».
Полетели дальше. Вот пример авиационного слова и дела, летный фольклор.
Первым оторвался командир —
Я его глазами проводил.
По газам клешней ударил,
Землю под собой оставил,
Левый крен глубокий заложил.
Поясняю. Был у меня друг Саша Логунов. Земляк, из Могилева. Сильный летчик. Одно время летал со мной ведомым. Если мы не сделали при отработке групповой слетанности с курсантами на большом кругу петлю Нестерова, то он был готов меня сгноить. Ибо я, по его словам, недостойный ведущий. Нарушение – да! Адреналин – да! Командиром 2-й АЭ был подполковник Станислав Гаврилович Сальников. Начало полетов, как правило, обозначал, начинал командир: взлетал первым. Но Сашка делал невозможное и иногда обруливал его на взлетную. Сальников его «морщил по полной программе» и гордился, что растут такие парни. И все же первым оторвался командир (имейте в виду – не надрался, а взлетел). Конечно, мы все на старте глазами провожаем взлетающего. Клешня – это, конечно, рука. Газы это РУД (ручка управления двигателем). Взлетел. Левый крен тоже имеет смысл. Если ты правша (а истребители только правой рукой управляют самолетом), то попробуй налей воды в стакан, который стоит перед правой рукой, и за ней. Тогда ты поймешь, почему левый крен глубокий заложил. Удобней и естественней. Видите, сколько места занял у меня комментарий-перевод? А всего пять строчек стиха!
В этом, дорогие мои, состоит великий шарм, особое очарование до безобразия родной авиации! И это не дурь. Это любовь и преданность сложнейшей профессии. Это ее необычность и динамика. Это страшные контрасты. Представьте! Только что все вместе стояли, курили, получали указания перед полетами. Один курсант взлетел и через пятьдесят секунд, «перетянув» Софиевский парк, лежит, дымится под деревом. Отказ двигателя на самолете МиГ-21пф. Этот случай произошел в Умани. Статья в газете так и называлась: «Пятьдесят секунд жизни».
Страшные перегрузки – до потери пульса, и Радость, Счастье полета.
