с благодарностью. – Я, как и Вася, постараюсь быть кратким. Ты не обижайся на нас. Просто мы здесь уже давновато. И дважды рассказывать про боль трудно. И рассказы наши уже не так печальны. Мы на все уже смотрим другими глазами. И даже стараемся подшучивать над своим прошлым.
– Так что же случилось, Вано?
Он глубоко затянулся папиросой. И посмотрел куда-то мимо нас. Куда-то вдаль. Словно что-то пытался увидеть там. И что-то решить.
– Я потерял жену, дом… Странно… – Он невесело усмехнулся. – Парадокс… Но потерял, защищая жену и дом. Сцепился с одним подонком. Кстати, вполне обычная история. Хотя конец ее не так уж стандартен. Мы с женой возвращались поздним вечером. И этот тип… В общем, он был порядочно пьян и, думаю, плохо соображал. Он пристал к моей жене. Я вначале его и за соперника-то не принял. Он и воспользовался этим, отшвырнув меня. И я ударился головой. Но все-таки нашел силы подняться. В общем, я ударил его сзади. Камнем. У него был нож, Ник. И я защищался…
– Ты его убил?
– Слава Богу, нет. Хотя, пожалуй, следовало. Но…
– Но ведь это была элементарная оборона! Элементарная!
Вано поднял на меня тяжелый взгляд.
– Все не так просто. Этот подонок оказался сынком одного высокопоставленного чиновника. Вот так. Мое дело вел следователь – честный, в общем, порядочный парень. Он боролся за меня до конца. Но так и не сумел мне помочь. Отступился. И в итоге подписал мне приговор. А потом… – Вано схватился за голову. – А потом эти кошмары в вонючих стенах. Грязные рожи. Крысы по ночам. Я вернулся больным, разбитым. А моя жена за это время успела полюбить другого. Я ее не виню. Она очень интеллигентная женщина. И сама мысль, что я в мерзкой дыре, на самом дне, пугала ее. Она не могла жить с человеком, который вернулся оттуда. Да и во время следствия я оградил ее от всего этого. Она действительно заболела, и я так устроил, чтобы она уехала на время. Ну, в общем, не в этом дело. Когда я вернулся, от меня почти все отвернулись. Поверь, многие брезговали подать руку. Заказы на работу прекратились. И в итоге – я здесь. – Он беззащитно улыбнулся своим беззубым ртом. – Здесь красиво. Здесь говорят о красивом. И здесь еще можно поверить в справедливость. Честь. Правду. Только, увы, только не на нашей земле.
Я смотрел на измученного человека, в глазах которого было столько страдания. На сильного, могучего человека, который по сути так слаб. И мне даже стало стыдно, что я не пережил и капли подобного, а вот нахожусь здесь. Но разве страдания поддаются взвешиванию, вычислению? Если они просто есть. Я залпом осушил полный бокал вина.
– Меньше всего в твоей истории мне понравился следователь, – наконец подытожил я.
– Почему? – нахмурил густые брови Вано.
– Не люблю половины. Во всяком случае, ты дрался с подлецом. Но это очевидный подлец. Он, впрочем, этого и не скрывал. Его отец, конечно, тоже негодяй. Но он откровенно защищал сына. А следователь… Хороший, порядочный следователь, славный мужик… В итоге за всех подписал тебе приговор. Да, если он
