красивым строем. Показательная бойня. На что надеялись усатые генералы? На что рассчитывал Брумвальдский двор? На победу? Пожалуйста, скажите, что на победу. В тот хлипкий час, когда страна держалась на последней частичке царской воли, когда великий город стал единственным свободным островком, когда мы потеряли поддержку Высших, когда изменник поставил на колени практически всех и вся, нас вывели маршировать в сияющих латах. В то утро мы свято верили: нам выдался шанс спасти мир! Нужно только выстоять, выгнать врага из нашего дома. И мы сделаем это, сможем. Ведь мы цветные латники, царские гвардейцы, мы дети прильд, потомки богов, умные точно черти. И никто не вспомнил, никто не подумал о том, что мы так губительно молоды, столь плачевно не опытны, а на стороне некого Чёрного мечника громадная армия безжалостных вояк—дикарей.
Я помню, как в зале разведчиков витали слухи об аудиенции Царя и Кирийского князя. Твердили, будто захватчик предложил владыке отступиться, сдать столицу, снять корону взамен на мир. Как мы тогда смеялись над этим «миром»! Как громко кричали, куда его стоит засунуть. Как обещали изничтожить князя и всё его полчище… Мне даже выпал шанс, настоящий! Но враг победил. Столица пала, а мы сбежали.
На поле сечи, поле брани,
Клинок кровавый занеся,
Во вражьем, злобном, диком стане,
Погибелью богам грозя,
На равных с чернью и чертями,
Размашистый чеканя шаг,
Сорвав трепещущее знамя,
Уверенно ступает враг.
Под сапогами мнутся травы.
А бой кипит, и смерть поёт.
Но мы ведь правы, были правы.
Кто только правоту учтёт?
И солнце вспенится колдуя.
И в небе старая звезда
Взорвётся, принимаю бурю
И горечь страха на устах,
Напомнит, что живой доселе,
Что можешь биться и дышать.
Там криков трели, стали трели.
Сражаться надо! Иль бежать?
Я подниму мой меч, пусть рубит,
Пусть колет! Вдруг и повезёт?
И эти судьбы, эти судьбы
Им не пора ещё в полёт!
Им стоит жить, сражаться стоит.
А мечник кружит и разит.
Я нанесу удар. Поспорим:
Кто будет жив, а кто убит?
Цель за спиной расправит крылья:
Я знаю, для чего борюсь.
Всю злобу и надежду вылью,
Я отомщу, я проберусь!
Слова смелы, но только мощи,
Жизнь отобрать не достаёт.
Вам, враг, наверно с этим проще.
И эта простота мелькнёт
Во взгляде льдистом и зверином.
К моей груди
