восточные глаза Павлуши просияли. Он потер затекшие руки и пошел к столу, за которым сидел адвокат. Несколько секунд они молчали, выжидая, когда останутся одни.
Альберт дал знать рукой о том, что их разговор, возможно, будет прослушиваться и записываться.
– Понятно, – согласился полковник. – С чего начнем?
– С заключения договора. – деловито объявил адвокат и вынул из своего потертого рыжего портфеля необходимые бумаги. – Подписать нужно здесь и здесь.
Павел Иванович добросовестно расписался там, куда показал Альберт.
– Что же вы, господин Снаткин подписываете договор не читая? – нарочито громко сказал адвокат.
– Это же не приговор, – сострил полковник.
При этом адвокат придвинул задержанному листок бумаги, на котором большими буквами было написано одно предложение.
«Все самое важное только письменно».
– Ага, – согласился Снаткин и подмигнул Альберту правым узким глазом.
– А теперь начнем с самого начала, – предложил адвокат. – Тебя подозревают в получении взятки в особо крупном размере…
– Я ответственно заявляю, – громко произнес Снаткин. – Это провокация. И все от городского прокурора до последней шавки это знают, но делают вид, что поймали оборотня в погонах.
– Можно поподробнее, – попросил адвокат. – Как все произошло? Кто пришел? Сколько принес? Что просил? Трогал ты деньги руками? Остались следы специальной краски на руках?
– Алик, – неожиданно возбудился полковник. – Перед тобой сидит матерый ментяра, прошедший суровую школу жизни. Я в рабочем кабинете, как ты знаешь, взяток не беру, о работе с друзьями и знакомыми не разговариваю. Потому что я не знаю, сколько микрофонов меня слушают. Даже в аквариуме с пираньями, которых ты так любил подкармливать, заложена микрокамера с обзором в триста шестьдесят градусов.
– Стоп, – сказал адвокат. – С этого места тщательнее. Откуда тебе известно о камере?
– Мир не без добрых друзей, – умно ответил полковник. – У меня в дверях кабинета нет замка. Это моя принципиальная позиция. Любой гражданин и любой сотрудник в любое время, если я там нахожусь, может меня найти без записи и разрешения. По другому начальник полиции работать не может. А если может, то это уже не полиция, а что-то другое.
– Ты хочешь сказать, что все твои действия в течение сегодняшнего дня зафиксировала микрокамера?
– Я даже уверен, что эти суки, – Снаткин показал пальцем на входную дверь, – уже ее сняли и все изучили. И сейчас думают о том, как красиво выйти из этого положения.
– Горпищенко уже побежал за букетом роз, – умилился адвокат. И тут же сказал: – Подведем предварительные итоги: у нас есть микрокамера, которая объективно зафиксировала весь процесс. Чем же конкретно она может нам помочь?
– Я являюсь акционером титанового комбината, – сообщил Снаткин. – Ну чтобы быть совершенно точным, акционером
