все ездят?
– Вы серьезно?
Он спокойно сказал:
– У меня отпуск. Я бы с удовольствием с вами прокатился. Без всяких дурных намерений.
– Да вы с ума сошли, Лари! О чем вы говорите?
– Вам ведь нужны новые впечатления?
– Не помешали бы, но…
– А за мной необходим присмотр, – он побарабанил пальцами по груди. – Старый сердечник путешественник ненадежный. Третий инфаркт меня доконает.
Арина с подозрением сказала:
– Меня пугает ваша разговорчивость. Что вы задумали, Лари?
– Избежать звания дедушки.
– А! Макс уже спихнул ее на вас?
– Пытается, – он глубоко вдохнул и потянулся, разведя руки. – Вы любите жечь костер?
– Костер? Не знаю. Подождите! Вы стараетесь меня отвлечь?
– А почему вы вообще забеспокоились?
Лари равномерно похлопывал трубкой по ладони, и Арине вдруг почудилось, что он не дает ей зазвенеть. Засмотревшись, она не ответила, и он снова спросил:
– Неужели соскучились? Кирилл уверен, что значит для вас меньше, чем это пес.
Они оба посмотрели на Цезаря, который без устали шнырял по кустам, ошалев от свежих вечерних запахов. От долгих дождей листья кое-где подгнили, и вокруг дома уже было заметно наступление осени. У Арины стало нехорошо на душе: скоро небо опять затянется сыростью, начнется сезон дождей, за ним – бесконечная зима, а Кирилл так и не вернется. Почему-то такой исход их спокойного романа никогда не представлялся ей возможным. Даже когда Кирилл уезжал из города, она ничуть не тревожилась, будто его длинная тень продолжала тихонько покачиваться в уголке ее комнаты. Теперь же его присутствие никак не ощущалось. Его просто не было.
«Прозевала королевича…»
Арине было противно думать, что его отвлек заурядный флирт с какой-нибудь официанткой, и уж, конечно, она ничего не стала бы выведывать у Лари. Тот наблюдал за ней в полглаза, но Арина упорно делала вид, будто не замечает.
– Давайте разожжем костер, – внезапно согласилась она, поддавшись надежде, что беспокойство огня, слившись с ее беспокойством, поглотят друг друга.
Не дожидаясь одобрения Лари, она быстро обошла край леса, подбирая сухие ветки, серые и уродливые, как лапы гигантского насекомого.
– Ах ты, холеный мерзавец, – бормотала она, пережидая приливы головокружения. – Тебе все же удалось сцапать меня целиком! Видит Бог, я сделала все, чтобы этого не случилось. У меня просто что-то не в порядке с головой…
Вчерашние обмороки ее вначале не очень встревожили, но сейчас именно в них Арина пыталась обнаружить причину своего беспокойства. Такого с ней раньше не было, и обмороков тоже не было, значит между этими явлениями существует какая-то связь. Она пыталась рассуждать, как здравомыслящий исследователь. Но ее медицинские познания были столь отрывочны и смутны, что Арина не бралась ставить себе диагноз. Но то, что всему виной был ее расстроившийся организм, казалось очевидным. Не влюбилась же она в Кирилла
