не собираюсь соблазнять вас.
– Еще чего! – возмутилась она. – Это вообще невозможно!
– Как это? – удивился Лари. – Но Кириллу же удалось!
– Не удалось. Это я соблазнила его. Он был такой хорошенький и невинный. Я его чуть не проглотила.
– Вот это да! – он издал короткий смешок. – Мне это нравится.
Арина язвительно переспросила:
– И чем же это вам так нравится?
– Представил, как вы набросились на него. Понимаю. Красота и невинность способны свести с ума. Вот только вы опоздали. Он уже давно перестал быть невинным. Задолго до вас.
– Да уж я догадалась! – тем же тоном сказала она. – Не мог же он оставаться девственником до тридцати лет!
– О чьей девственности речь? – донесся сверху голос Макса.
Перегнувшись, он смотрел на них из окна своей комнаты.
– Мы говорили про Кирилла, – нехотя пояснила Арина, не обратив внимания на предупреждающий жест Лари.
Лицо Макса внезапно побагровело.
– Отклонитесь назад! – испугалась Арина. – У вас сейчас кровь носом пойдет.
Он послушно исчез из виду, но не успела она и рта раскрыть, как Макс уже оказался на крыльце. К его коже вернулся нормальный цвет, зато в глазах сконцентрировалось столько энергии, что Арине даже подумалось: «Вот это и называется – испепелять взглядом».
– Что это еще за разговоры? – отрывисто спросил он у отца. – Ты затеял?
Лари безразлично пожал плечами:
– Мы просто разговаривали. Чего всполошился?
– Это я еще не всполошился, – предупредил Макс. – Может, мы больше и не друзья, но я никому не позволю говорить гадости у него за спиной.
Арина решила восстановить справедливость:
– Никто и не говорил гадостей. Еще не хватало! Я рассказывала, как мы познакомились.
– Да? – недоверчиво буркнул Макс. – Ну и прекрасно…
– И я пыталась дозвониться до Кирилла. Он куда-то пропал.
– Пропал, – рассеянно повторил Макс, потом вскинулся и непонятно переспросил: – Что это значит: пропал?
Глава 18
Максим потушил костер. Ему всегда нравилось это делать. В простом действии заключалась иллюзия победы над огнем, которая к тому же давалась без труда, ведь он к тому времени уже выдыхался. В детстве Макс мечтал победить лесной пожар, облететь Землю на воздушном шаре и поймать гигантскую рыбу, как ту, что описывал Хемингуэй. Он бы принес ее в таверну Кириллу, которую тот собирался назвать «Ветер Зурбагана». И Кирилл накормил бы ею десять тысяч голодных…
С досадой пнув последнюю попыхивающую жаром головешку, Макс пошел к дому. Девочка, которую он выдавал за свою дочь, давно уже спала, но не мешало бы проверить. Если б Кирилл в тот первый вечер приехал один, Макс, возможно, рассказал бы ему, как подобрал на ночном шоссе завернутого в грязную тряпку ребенка. Скорее всего, рассказал бы… Ведь каждую минуту из миллиона тех, что Макс провел в дороге к дому, почти без денег, и с ребенком
