незнакомец. – Жарковато, а?
– Доброго здоровья, – сдержанно отозвался Ральф. – Да вроде не жарче обычного…
– Меня зовут Алекс. – Нежданный собутыльник взял бокал с вином. Протянул ладонь с растопыренными пальцами и подхватил бокал за донышко; ножка при этом оказалась между средним и безымянным пальцами.
«Аристократ, – понял Ральф. – Причем из метрополии. Неужели он не видит, что я не его сословия?»
Однако Алексу было в высшей степени наплевать на сословия и титулы, по крайней мере с виду.
– За знакомство! Кстати, вас-то как зовут?
– Ральф, – выдавил Зимородок. – Я штарх, если вы не знаете. Простите, я не называю вас господином только потому, что у штархов нет господ. Но я вижу, что вы высокого рода…
– Дружище Ральф, – миролюбиво и вместе с тем непререкаемо перебил Алекс. – Как вы уже изволили заметить, я чужестранец и могу чего-то не понимать. Но жаре и жажде все равно кто я – король или матрос с набережной. Я точно так же потею и точно так же хочу холодненького вина. Выпьем же!
Зимородок мгновение колебался – протянуть бокал собеседнику, дабы по морскому обычаю чокнуться, или же это будет излишней фамильярностью. Однако Алекс разрешил его сомнения довольно оригинальным образом: залпом осушил свой.
– Хм… – удивился он. – Вы пьете по жаре неразбавленное вино? Да еще не сухое, а крепленое? Вот это да!
Ральф, сделавший всего пару глотков (гетмендийское же!), пожал плечами:
– В доме не особо и жарко. Холодок.
– Я думал, это обычная охлажденная кислятина пополам с водой, – сообщил Алекс.
Тут дверь снова отворилась и вошел Суз Гартвиг в сопровождении потного высокого толстяка, облаченного в синий мундир и треуголку. Снаружи явно остался кто-то еще из свиты. При виде Алекса толстяк не замедлил набычиться.
– Александр! Вы опять…
– Оставьте, дядя! – перебил его Алекс. – Я хотел пить и это был единственный бокал.
– А где ваша куртка?
– В гостинице, где же еще? Зачем тут куртка? В рубашке жарко!
– Не пристало…
– Оставьте, дядя! – повторил Алекс, теперь с нажимом. Голос у него был не скажешь что командный, но тон исключал всякие возражения.
Толстяк набычился еще сильнее, но смолчал, чему Ральф в общем-то удивился.
– Любезный Фример, я прошу вас садиться. – Хозяин счел за благо вмешаться. – Прикажете вина?
– Сначала дело, – отрезал толстяк, грузно опускаясь на подставленный стул. Стул под его тяжестью жалобно скрипнул.
Суз Гартвиг уселся рядом, напротив Алекса, между Ральфом и Фримером.
– Итак, любезный Фример, если вам не терпится приступить к разговору – я весь внимание.
Толстяк снял треуголку и утер лоб платочком.
– Действительно, жарко тут у вас, – прогудел он. – Н-да. Как вы уже догадались, мне нужен лоцман. Лучший
