заполнить сейчас им. И он начал.
– Ооо, Бооооже. – Шептали её губы. – Дааа… – Изливал её полуголос, словно звук, распространяющийся от виска до виска. Осторожно, словно проводя пальцами по клавишам, он методично изучал её тело губами, руки обхватили её бёдра медленно в такт с её сердцем стук. Она настраивала свою частоту.
Не было в тот момент другой жизни. Вообще ничего не могло быть главнее. Это как кислород, тогда ты понимаешь его связь с собой, когда появляешься на свет при рождении.
Ночь принадлежала им. Эта ночь была её. И город принадлежал им обоим. И время с ними заодно. Будто оказались на другой планете они знакомились. Катя встала, подойдя к шкафу-стенке, что был напротив кровати, взяла чёрную шляпу с широкими полями, надела на себя возле зеркала и пристально всмотрелась в отражение. На её стройное обнаженное тело падал теплый свет от гирлянд, вывешенных на лоджии, она запела:
– Упала шляпаааа. Упала на поооол. И ветром шляпу – шляпу у неслооооо. Всё перемееениться роднаааая. Всё перемениться поймииии. А жизнь хорооошая таккаааая. Ты улыбнись и обнимииии. – Улыбнувшись, она прошлась по комнате, будто проверяя всё ли на месте и нырнула обратно к Саше. Саша лежал на развёрнутом диване, глядя на неё.
– У нас есть водичка попить? – Спросил он. Чувство собственности зарождается, наверное, именно с этой фразы. «У нас!»
– Эхом пронеслось у неё в голове. Она тут же встала, босиком направилась к холодильнику:
– Есть. – Отвечает она. Саша заметил, стоящую пятилитровую бутылку с водой. – Тебе холодненькую или тёплую? – Радостно спрашивает она его, готовая достать из холодильника бутылочку холодной воды.
– Холодненькую. – Доноситься его голос уже откуда-то из прихожей. Она достаёт из холодильника маленькую бутылочку воду и наливает ему в чашку, которую только что достала.
– Там ещё сок есть, томатный, который ты пил. – Как бы ожидая, что он захочет ещё и сока. – Я просто не пью томатный.
– Добавила она. – Тебе в постель нести что ли? – Звонко спросила она его, когда он вернулся и уже лежал, наблюдая за ней, как Кэт над чем- то там химичит за барной стойкой, разделяющей зал от кухни.
Они заполняли собой каждую прожитую минуту вместе. Вместе. Они лежали, он рассказывал истории, она слушала. Никаких имён, только он и она. Обсуждали фильмы, спорили, выходили вместе на балкон – курили. Он любовался ею в свете гирлянд, проронившими свой золотисто жёлтый свет. А она совершенно обнажённая перед ним чувствовала себя инструкцией по применению.
Войдя снова в комнату, парой улеглись рядышком, на его телефон пришли сообщения, они конечно же от дочери. Кате хотелось однажды с ней встретиться. Это дело, где каждый оказался собственником, никто не захочет уступать место друг другу. Кэт нашла бы в себе силы и слова, чтобы объяснить этой девчонки
