что не поехал в Гродно из-за болезни друга.
Во время разговора в комнату заглянул седовласый мужчина плотного сложения, одетый в темно-бурую свитку, холщовые штаны и козловые сапоги с высокими голенищами. Он поинтересовался, будут ли у пана какие-либо распоряжения. Пшемек представил вошедшего гостям как своего домочадца Вацлава Присевича. Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Анджей ощутил при этом какую-то странность. Украдкой он посмотрел на руку слуги. Средний палец у Присевича не гнулся, охваченный широким металлическим кольцом.
– Старая боевая рана, – перехватив взгляд паныча, пояснил домочадец.
Писарь отдал слуге несколько распоряжений по хозяйству и опустил. Когда Присевич повернулся, чтобы уйти, Анджею показалось, что он уже где-то встречал этого человека. Но воспоминание никак ему не давалось, с поразительным упорством ускользая из памяти, пока совсем не исчезло.
Тут Шиманский встал из-за стола и позвал гостей в закуток, отгороженный полотняной занавеской. Там на лавке лежала, часто дыша, маленькая собачка с шелковистой шерстью темного окраса. Передняя лапа у нее была перевязана чистой тряпицей.
– Вот, панове! – торжественным тоном заявил Пшемек. – Перед вами причина моего служебного проступка. Вчера я приехал на хутор по хозяйственным делам. А рано утром, возвращаясь в Гродно, увидел эту беднягу на обочине дороги. Она так жалобно скулила! Наверное, где-то в лесу неосторожно повредила себе лапку. Панове, должен же был кто-то побеспокоиться о твари бессловесной? Поэтому я привез собачку домой и занялся ее лечением…
Рассказывая о случившемся, писарь ласково поглаживал псину по голове. Лицо Пшемека преобразилось. На нем проступила искренняя любовь к раненому животному. Собачка от удовольствия прикрыла глаза.
Неожиданно кто-то коротко стукнул в окно дома. Пшемек извинился перед гостями и вышел наружу. Симон остался с собачкой, а Анджей из любопытства подошел к окну. Во дворе писарь о чем-то горячо спорил с пожилым селянином в широкополой шляпе. Фигура собеседника писаря показалась Анджею знакомой. Но тень от дома, низко склоненная голова и шляпа на голове у мужчины мешали рассмотреть его лицо. Шиманский передал своему собеседнику какую-то вещицу. Закончив разговор, они начали прощаться. «Почему-то последнее время все люди мне кажутся мне знакомыми, а вспомнить толком я никого не могу», – расстроено подумал паныч.
Он отошел от окна и случайно бросил взгляд на обеденный стол. Там что-то сверкнуло. Подойдя ближе, юноша увидел, что в щели между досками столешницы застрял крохотный кристалл. Размером чуть больше макового зернышка, он переливался алыми бликами в дневном свете. Анджей осторожно выковырнул кристаллик острием кинжала. При ближайшем рассмотрении тот оказался осколком драгоценного камня красного цвета. Долго разглядывать находку
