Проворочавшись всю ночь без сна, паныч рано утром отправился в городскую ратушу. Найдя там Свиридовича, он попросил у того разрешения навестить аптекаря и родню других девушек-служанок, покончивших жизнь самоубийством. Анджей хотел расспросить родителей о поведении их чад в последние дни перед смертью, а пану Зейдману показать, кроме того, ладанку и прядь волос. О драгоценном камешке, найденном в доме писаря, юноша решил пока начальнику не рассказывать, надеясь сличить находку с другими камнями в иконке. Задумчиво покусав кончик уса, возный дал разрешение Анджею на самостоятельные действия. Хуже от этого не будет, а если выяснится что-то существенное, то можно будет вызвать свидетеля в суд. Покопавшись в ящике стола, Свиридович извлек оттуда и передал панычу прядь темно-русых волос. Иконку следователь оставил себе. Вещица была нужна ему для какого-то дела, а аптекарь вполне сможет узнать оберег дочери по словесному описанию.
Немного расстроившись, что не удалось подтвердить свою догадку, юный дознаватель оседлал Гнедка и отправился в путь. Толком побеседовать с родственниками первых двух утопленниц Анджею не удалось. В одном случае хата пустовала. Соседи рассказали, что у погибшей девушки из родни был лишь отец. И тот на следующий день после похорон дочери собрал свои вещи и куда-то исчез. Хата стоит брошенной уже второй месяц. В другом случае две словоохотливые селянки с готовностью помогли представителю судебной власти и показали юноше глиняную мазанку на краю села. Они же рассказали, что покойная служанка жила там вместе с отчимом, а тот после ее смерти сошел с ума. Женщины предупредили Анджея, чтобы тот был поосторожнее. Предупреждение оказалось не лишним. Когда паныч вошел в поросший бурьяном двор, из хаты выскочил худощавый мужчина в рваной свитке. Что-то бессвязно крича, он бросился отвязывать огромную злобную собаку. Та нетерпеливо рвалась с привязи, явно намереваясь потрепать незваного гостя. Решив не испытывать судьбу, Анджей поспешно ретировался. Из тех слов, что вслед ему выкрикивал отчим утопленницы, он разобрал лишь «черный» и, кажется, «кат».
Делать было нечего, и судебный исполнитель отправился к последнему пункту своей поездки – селу Логовицы. К обеду он был на месте. Наспех перекусив в сельской корчме, Анджей разузнал у корчмаря дорогу к жилищу пана Зейдмана. Выяснилось, что тот проживает в одном здании со своей аптекой. После непродолжительной прогулки по пустынным в этот жаркий час улицам паныч нашел нужное строение. Аптека располагалась в одноэтажном каменном доме в двух шагах от рыночной площади.
Анджей спешился и привязал Гнедка к дереву. Входная дверь оказалась заперта изнутри. На настойчивый стук юноши никто не вышел. Сзади к зданию аптеки примыкала деревянная пристройка. Паныч предположил, что она служит жильем пану Зейдману и его семье. Служитель закона, постукивая на ходу в окна аптеки, обошел дом вокруг. Сквозь щели в заборе Анджей увидел, что на заднем дворе разбит небольшой сад. Незапертая калитка так и звала войти, и юноша не стал долго раздумывать.
