пан Зейдман. Он спал беспробудным сном. Звуки, услышанные ранее Анджеем, возникали в горле аптекаря и, вырываясь наружу через приоткрытый рот и нос, превращались в раскатистый храп. В узком пространстве между кроватями валялись пустые бутылки из-под наливки.
«Пан пьян», – заключил Анджей и убрал саблю в ножны. Юноша вернулся в лабораторию и вскоре вновь появился в дверях, неся в руке кружку с водой. Резким движением паныч плеснул водой на лицо спящего. Аптекарь открыл глаза и уставился недоуменным взглядом в потолок.
– Пан Зейдман! – громким голосом обратился к нему Анджей.
Он помог хозяину дома принять сидячее положение. Мужчина с трудом приходил в себя, но сразу же узнал помощника возного.
– А пан «сторона»! – хрипло произнес он и попытался вновь откинуться на кровать.
Однако Анджей был начеку. Он крепко ухватил аптекаря за ворот рубахи. Та затрещала, но выдержала. Пан Зейдман громко икнул и сфокусировал взгляд на судебном исполнителе:
– И шо вы мне имеете сказать? Или пан думает, шо у меня есть еще одна дочка? Таки нет! И нашто40 мне тогда оно все? Старался, из кожи лез, все для моей Зосеньки! И шо теперь?
– Откуда это взялось у вашей дочери? – прервал словоизлияния безутешного родителя Анджей и подсунул под нос аптекарю прядь волос из кожаного мешочка.
Пан Зейдман некоторое время тупо глядел на предъявленный предмет. Потом полез в карман рубашки и достал оттуда очки. Водрузив их на крючковатый нос, аптекарь снова икнул и, как заведенный, закивал плешивой головой.
– Да, да, да, пан судейский, не знаю вашего имени. Зося очень дорожила цией вешчью. Моя бедная доченька! За шо мне такое горе!
– Кто дал панне Зосе эти волосы?
– Какие волосы? – икнул аптекарь. – Та ни! Ясновельможный пан не разумеет! Цэ…
Близко за окном громыхнул гром. В комнате слабо тенькнуло, и на груди у пана Зейдмана стало медленно расплываться красное пятно. В оконном стекле появилась дыра, от которой во все стороны поползли трещины. За дощатым забором мелькнула чья-то тень.
В горле у аптекаря захрипело, и он вцепился обеими руками в одежду Анджея. Судорожно подрагивая всем телом, отец утопленницы кивал в сторону окна. Он все еще пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось. Тут из уголка рта пана Зейдмана вытекла струйка крови, и он обмяк. Аптекарь был определенно мертв.
Анджей отцепил пальцы умершего от своего жупана и, выхватив из ножен саблю, бросился наружу. Но убийца уже успел скрыться. Выбежав на улицу, паныч обнаружил в пыли под забором лишь смазанные отпечатки ног. Преступник был обут в остроносые боты. Сквозь широкую щель в заборе спальня аптекаря была видна как на ладони. Ничего не стоило прицелиться из ружья и поразить нужную цель. «Пан Зейдман что-то знал, – огорченно
Зачем (бел.)
