я быть милосердной к любому существу на Земле?
– Конечно, милая, – ответил наставник. – Милосердный Яин именно этому учил нас. Мы должны отзываться на любой зов страждущего.
– Но если в моих силах спасти человека, а все обстоятельства против меня?
– Нет обстоятельств выше, чем сострадание!
– А что делать, если, исполняя долг милосердия, мне придется нарушить закон государства? – всхлипнула Ольга.
– Нарушить закон? – Наставник Диид удивленно наморщил лоб. – Возможно ли такое? Закон общества как раз и создан для того, чтобы оберегать людей. По идее, закон и милосердие – понятия неразделимые.
– А если помощь нужна человеку, для спасения которого все-таки нужно преступить закон?
– Если закон запрещает тебе кому-либо помогать, быть может, на то есть веские причины? Задумайся, не совершишь ли ты этим поступком зло.
– Как я могу совершить зло, творя милосердие? – вскричала Ольга.
Она умолкла, увидев обращенные на нее взгляды.
– Ответьте, наставник, разве Милосердный Яин разделял людей на достойных и недостойных его милости? – продолжала Ольга тише. – Разве могу я, ступив на его путь, выступая под его гербом, остаться в стороне, когда погибает человек, который обратился ко мне за помощью?
Наставник задумался.
– Что ж… – наконец произнес он. – Тогда поступай так, как велит тебе сердце. Только помни, что и милосердие должно подчиняться разуму. Ведь именно милосердие Яина привело когда-то к краху Алмазного Дворца и изгнанию ялгов из Ваалкомеры. Это урок, который не стоит забывать. Будь разумна, дитя мое!
Ольга поклонилась:
– Спасибо, наставник. Я подумаю над вашими словами.
Она еще раз взглянула на золотую фигуру Милосердного Яина, словно надеясь получить у нее поддержку. Но губы статуи, как всегда, остались неподвижны. Она еще раз поблагодарила наставника и ушла.
Очутившись в кресле своего «музейного артефакта», Ольга долго сидела, опустив голову на штурвал.
– Куда едем? – спросил «внутренний голос». – Я настрою навигатор.
– Домой, Хела… Домой!
Ольге хотелось яростно мчаться, выжимая всю мощь из потрепанного суденышка, чтобы забыть обо всем. Но вместо этого катер с черепашьей скоростью тащился по каналу в медленно ползущем транспортном потоке. Продвинувшись на полкорпуса вперед, катер замирал на пять-десять минут. Ольгу беспощадно подрезали водилы из соседних рядов, обгоняли, мчась по линиям, предназначенным для аквабусов, между катерами проносились аквабайки, поднимая такие волны, что приходилось включать дворники и сгонять воду с лобового стекла. Впереди показался перекресток: в центральный канал с двух сторон вливалось еще два транспортных потока, отчего продвижение вперед вообще сводилось на нет. В какой-то момент Ольга не выдержала,
