или склеенные посередине, веками привлекали к себе внимание миллионов, да что там миллионов, миллиардов людей. Значит, что-то в них было, что-то, что заставляло взгляд как минимум задержаться, что-то, что говорило: «Открой меня». А дальше срабатывала другая сила, которая не позволяла читателю даже помыслить о возможности отложить книгу в сторону.
Некоторые обложки выглядели настолько ветхими, что казалось, могут рассыпаться при первом же прикосновении. Боб, наверное, проявлял незаурядную аккуратность, пока нес их в офис.
Гарри медленно поднес руку к стопке книг, чуть помедлил, но все же решился. Он провел пальцами по обложке книги, лежавшей сверху. На ощупь ее поверхность радикально отличалась от привычного гладкого пластика или обработанного лаком дерева. Обложка была шероховатой, мягкой и жесткой одновременно. Ничто в современном мире на ощупь не было таким же.
Гарри поморщился, убрал руку от книги и вгляделся в название. Боб, скорее всего, выбрал эту книгу неслучайно. Название звучало странно и, по мнению Гарри, совершенно нелепо. «У вас девочка».
Эту фразу Гарри слышал в старых фильмах, которые иногда показывали по телевизору в качестве знакомства с историей. Такие слова произносили во время проведения процедуры УЗИ или в момент появления на свет маленького человечка женского пола. В последнем случае после этой фразы плачущего ребенка подносили к только что прошедшей жуткие муки матери. Гарри всегда пугали подобные эпизоды, даже те, которые создатели фильмов снисходительно смягчали.
В современном мире в родильных домах ничего такого не говорили. Дети появлялись на свет практически безболезненно для матерей, а половых признаков у этих детей не было. Их тела напоминали нечто среднее между мальчиком и девочкой, и этот факт устраивал абсолютно всех – власть, общество, докторов, родителей, а в дальнейшем и самих детей.
Детей это не могло не устраивать, ведь они имели возможность самостоятельно решить, кем хотят стать – мальчиком или девочкой. Правда не в раннем возрасте. До десяти лет принимать решение запрещалось на государственном уровне. Многие определялись годам к двенадцати, другие сомневались и делали свой выбор чуть позже. В шестнадцать лет каждый обязан был официально заявить, кем желает быть.
Как только человек определялся и подтверждал свое решение юридически, его записывали на плановую операцию.
Таких операций никто не боялся. Все манипуляции с организмом были отработаны до мелочей. Лишь в одной десятитысячной доле процента что-то шло не по плану.
После хирургического вмешательства, подразумевавшего формирование тела мужчины или женщины со всеми его функциями и возможностями, пациент проходил месячный медикаментозный курс, и общество пополнялось одной новой сформировавшейся единицей.
Правда на приспособление организма и приобретение более мужественного или женственного вида
