Гузель Хасановой. Напевала ей в такт: «и в этот же миг рай для двоих в сердцах возник… мы же целое одно…», локоны белокурых волос спадали вниз с кровати. Солнечный зайчик заигрывал с её зрачками, она улыбнулась. Взгляд, будто фокус фотокамеры, то куда-то вдаль, то так близко, что отчётливо виднелись элементы повседневной жизни. Бережно залечивая свои раны, нелепо пряталась на окраине города «N». День за днём, раз за разом пересматривая свои любимые фильмы: «Покровские Ворота», «Сабрина», «Любить по-русски», «роковая красотка», «Унесённые ветром», «я иду шагаю по Москве», «Девчата», «Место встречи изменить нельзя», «Лицо со шрамом», «Список Шиндлера», «Иван Васильевич меняет профессию», «Кин-дза-дза», «Укрощение строптивой», «Мери Попинс», «Маска», и ещё много-много советского кинематографа; а так же сериалы: «Зал ожидания», «Что сказал покойник», «разведчицы». Наслаждаясь тем, как сильно удалось режиссёру, актёрам и времени передать нашу историю в столь изысканном образе. Игра актёров, декорации, знакомые чувства… но откуда? Откуда это может быть нам знакомо?
Она помнит глаза напротив и слова, словно вчерашний день, хотя события были много-много лет назад. Память… уникальная «штука».
Такой тихий-тихий день, за окном весна и спокойствие, кажется среда… середина недели, слышны соседа сверху шаги, над головой. Она лежит в распахнутых объятиях разобранной постели, взгляд «куда-то туда», она здесь, но будто вышла… сначала на балкон, затем вышла… на улицу, во двор: внизу стоят припаркованные авто слева дворовой дороги, тут же детская площадка, на которой никто не гуляет, там тишина, карантин же. Лишь иногда прохожие работяги-строители в робах и оранжевых касках снуют туда-сюда. Рядом стройка, – к небу возвысилась ещё одна многоэтажка, а за ней ещё одна, там следующая, а заходишь за угол, и взору открывается целый квартал сакральных многоэтажек. Словно призраки, но удачно подсвеченные в угоду прибыли одних и уже слышен звон кредитных кандалов для других. Кому нужны эти коробки?.. Иногда уходят все невзгоды, печали оставляют, улетучиваются грусть, обиды и… остаётся такая свобода… которая разливается внутри… всё ненужное исчезает… границы стираются. Этот миг словно прикосновение Бога, где всё неважно и теряет смысл бытия. Лишь уши, что воспроизводят звуки из старенького ноутбука, слова… словно ожог на сердце ложатся, от которых возникает улыбка на лице. Любимые слова, любимые песни, музыка, любимые фильмы. Почему бы человеку не быть таким же любимым, как творчество? Творчество тоже может ранить, приблизить к смыслу, подать руку, указать верный путь, утолить жажду, дать ответ и… возможно самое главное: как дальше жить с этим ответом. Среди людей, среди таких важных людей…
Образы, сплошные образы людей, их лица перед глазами, глаза. Говорить с душой, по душам… словно с ветром. А ведь она вернулась в Петербург ради него… перед летом, чтобы вновь попробовать построить порт для него и летать чайкой, пронзительно издавая
