джунгли здесь, – красивые тропики с райскими птицами и фруктами. Здесь, внутри, где-то очень близко, только рукой дотянись. Закроешь глаза, откроешь и ты уже там. Всего лишь на часок, на ночку, потому что утром опять будильник, снова дети, жена, муж, завтрак, туфли, что трут ноги и оставляют натёртости на пальцах. Потом дорога, затем лица, вереница лиц. Рукопожатия, договоры, разговоры, перекрёстная стрельба взглядами, мимика, жесты. Мне нужно немного лазурного берега, хотя бы взглянуть ему в глаза… И помочить босые свои ножки, чтоб солёная водица зализывала раны, чтобы, как прежде или… а как прежде?.. Я же не знаю как было прежде. Но я знаю себя, я помню кто я… Он знает. Да да. Он знает меня. Смотрит мне в переносицу и знает, куда устремляюсь я, когда закрываю глаза, он ловит.
Ловит мои полёты за крыло, чтобы не улетела вдаль без него, хоть и делает вид, что ему всё равно, а сам так и мечтает полетать со мной над райскими садами. Мне нужны эти глаза напротив. Мне нужен этот океан, охладиться, окунуться, искупаться. Купаться. Я люблю океан. В нём бескрайности море. Вот бы побыть волосинками на его груди, чтобы мирно вздыматься с каждым его вдохом. Воздухом, что наполняет его грудь. Или чем-то, что щекочет его в груди, сном хочу его быть наяву, – таким ясным, как Божий день. Но он сплошное моё воплощение моих же веяний науки и техники… Тело, в котором бродит человек, живущий по своим законам, не нуждающийся в глазах моих напротив или любимой женщины, что родит ему сына и дочь. Вот и поплыли облака на небе в стиле «рококо». Разве может быть небо таким ночью? – Может. Ведь это Петербург. Здесь всё возможно. В Петербурге всё может, быть – город имперских возможностей. Город, где сбываются мечты. Это его стиль. Всё так же нежно ветерок ласкает волосы на балконе, ещё полчаса и солнце точно уже взойдёт… освятит от тьмы ныне поющий город. Откуда-то из комнаты доносились мягкие звуки гуслей из главной темы «Ромео и Джульетта», в небе порхала большая птица, не зная вражды, не помня дружбы, возвышаясь над этим миром, как данность. Кэт вдыхала ночной воздух тиши. Казалось, что может быть прекрасней этого момента.
Да, этому городу нужно больше праздника, романсов. Чтобы на мостовых и в переулках тут и там разносились по всей округе свои мелодии, – домра, бубны, гармошки, свирель, гусли, балалайки, арфы, саксофон. Причина? Я выбираю причину.
В один момент жизнь становиться непредсказуемой, – жизнь, судьба, момент, всё обретает свой замысловатый антураж. Смена декораций. И всё идёт по давно запланированному пути, где дороги пересекаются. Стоит лишь на мгновение остановиться и ты уже видишь огни… Сначала всё идёт по давно запланированному тобой, остепенившемуся плану. Планы, цели, желания… Всё предсказуемо, а потом БАЦ! …И уже всё ни так, как всегда. Вроде бы. Это, как сесть ни в тот самолёт и в итоге прилететь именно туда, где тебе надо приземлиться. И всё начинается заново. Именно заново. Потому что в твоей судьбе действительно
