вздохнёт тяжело,
Потом поразмыслит немножко
И выберет всё же крыло.
Собака была белой масти,
В размерах строга и мала -
Все эти маньячные срасти
Она полюбить не смогла.
Собака была просто ангел,
Хозяин скотиною был -
Ведь только на улице Ганди
Он тридцать старушек убил.
Скончалось исчадие мрака,
Отведав несвежий боржом;
Но осиротела собака,
И стала собака бомжом.
Собака скитается всюду
И листья жуёт, как коза.
Нет, я никогда не забуду
Несчастные эти глаза.
16.07.18
Канистра министра
Была у моего министра
Объёма среднего канистра.
Канистру крепкого пивка
Сжимала крепкая рука.
И вот, он выпить захотел,
И 20 или 30 л
Над головой вздымает он -
Завидуй, Бледный Альбион!
И вот уже процесс потёк -
Бурлит и пенится поток:
Глоток, глоток – и, как весна,
Уж ширь лица его красна.
В губах, в речах – особый лоск;
Как фейерверк, пылает мозг.
Толпа кричит, поёт труба -
Героя* чествует судьба.
Знавал я много разных чуд,
И мне встречался всякий люд;
Но тот министр, тот министр -
Был истинным вождём канистр!
*Добавлю даже: в тот момент
Он был велик, как президент.
16.07.18
Дождь
Не наш конёк – терпенье от погод,
Мы, люди – солнцерадостный народ.
Ум прячется, поспешно громоздя
Сухое место в глубине дождя.
Нас греют электричество и газ -
Сидим в тепле, вовне уставя глаз -
Красивость капель кой-кому мила,
И повод есть откладывать дела.
Объевшийся великой суши, рад
И граду, если меньше сливы град, -
Он, как лягушка, млеет в пальцах струй
И в лужу входит, словно в поцелуй.
Но тот, кто к мокрым прелестям привык,
Занудством ублажает свой язык,
Твердя, что настроенье на нуле,
И с водкой чай мешает на столе.
Я – метеозависимый, я слаб -
Дню пасмурному кланяюсь как раб;
Стремлюсь в дремоту ускользнуть от мук,
Зане свиреп уныния недуг.
Но лишь иссякнет хлябей вещество,
От солнца – я впадаю в торжество;
Меня светило гладит по плечу,
И по лучу я бабочкой лечу.
16.07.18
Закат
