на стоящих по кругу камнях далеко внизу в Королевстве Смертных и перенеслась туда. Помедлив перед гранитными плитами, она бросила последний тревожный взгляд вверх на перегородку и прошла сквозь скалы в Королевство Фэй.
Торопясь во дворец Роуэна, Эванджелина напоминала себе, что никто не знает о ее поступке. Она распахнула позолоченные двери, задержалась на несколько мгновений, чтобы превратить свое лицо в маску ледяного презрения – маску, которая составляла такую же большую часть ее, как и ее магия, маску, которая провоцировала фэй не принимать всерьез ее… Эванджелину, самую сильную волшебницу в Королевстве Фэй.
Скорчившись за деревом, Морфесса молча изливал свою злобу. Что замышляет это отродье дьяволицы? Когда он переступил с ноги на ногу и потянулся вперед, чтобы выглянуть из-за толстого ствола, у него под ногой хрустнула ветка. Эванджелина метнула взгляд в его сторону, и он отпрянул.
Вверху над ним с ветки слетела птица. Эванджелина на мгновение утратила бдительность, и выражение облегчения появилось на ее лице – таком же незабываемо прекрасном, как и у ее матери, женщины, которая его погубила. Даже сейчас, по прошествии двадцати шести лет, при мысли о предательстве Андоры у него внутри все начинало бурлить. Как будто недостаточно того, что она использовала его, чтобы разрушить жизнь фэй на Волшебных островах, эта вероломная стерва еще родила ему ребенка – Эванджелину, постоянное напоминание о его поражении, о его слабости. Если бы не Роуэн, которому он служил – добросердечный глава Совета справедливых, – остановивший его руку, Морфесса давным-давно избавился бы от отродья дьяволицы.
Но теперь уже скоро, пообещал он себе, скоро.
Однако ему нужно действовать с осторожностью.
Он не обращал внимания на некоторое сомнение в том, что сможет убить Эванджелину. Она не так сильна. Пока еще.
От сидения на корточках у Морфессы заболели колени, он пошевелился. Под ногами зашуршали листья. Эванджелина замерла, и Морфесса выругался, решив, что следовало послать кого-нибудь вместо себя – кого-нибудь из своих учеников, чье гибкое тело не болело бы от напряжения.
Эванджелина бормотала древний напев, и взлетавшие вверх слова подхватывал ветер. Напрягшись, чтобы услышать, какое заклинание она произносит, Морфесса разобрал сначала одно слово, потом другое.
Нет, это невозможно! Она не имеет права! Пораженный тем, что собиралась сделать Эванджелина, Морфесса почувствовал головокружение и, пошатываясь, вышел из своего укрытия. Она вращалась в вихре света и листьев, а затем земля с треском разверзлась, и Эванджелина исчезла.
Энергия, которой она теперь владела, бросила Морфессу на колени на сырую, развороченную землю, где только что стояла Эванджелина, а в голове у него отдавалось биение сердца. От осознания, что сила ее магии теперь превосходит силу его собственной, у Морфессы появилось ощущение, что внутрь его выплеснули нечистоты, но мысль, что теперь у него есть доказательство ее предательства,
