в интеллектуальной издательской системе Ridero
Клуб «Гамбит»
Это произошло весной прошлого года. У Виктора Халина сидел солидного возраста мужчина, очень худой и седой как лунь. Я хотел было войти, но увидел, что оба они увлечены разговором, и собрался уходить. Однако Виктор пригласил меня в комнату и закрыл за мной дверь.
– Это замечательно, что вы пришли, – улыбаясь, сказал он.
– Боюсь вам помешать. Мне кажется, что Вы заняты.
– Да, занят. И даже очень.
– Не лучше ли мне зайти в другой раз?
– Нет, конечно. Соломон Ильич, – сказал он, обращаясь к старику. Этот человек не раз помогал мне в самых трудных ситуациях. Мне кажется, что и Вам он будет весьма полезен.
Старик встал со стула и обернулся в мою сторону; его светлые и грустные глаза внимательно смотрели на меня.
– Садитесь поближе, – сказал Халин.
Виктор погрузился в кресло и, как обычно, стал крутить маленькую палочку правой рукой.
– Я знаю, вас это раздражает, – сказал он, – но без этого я никак не могу сосредоточиться. Мне обязательно надо постоянно что – то вращать… Такова потребность моей натуры. В былые годы обучения на юрфаке в университете это доводило профессора Грушницкого до бешенства.
– Помню, ваши вращения всегда казались мне утомительными, – согласился я.
– Ну довольно воспоминаний. Итак, к делу. Весьма, кстати, необычному.
– Я всегда говорил Вам, что обожаю необычные дела. Так сказать, с изюминкой.
– Да уж, с изюминкой, так с изюминкой. Соломон Ильич рассказал мне в высшей степени странную и необычную историю. Я никогда не слыхал более чудесной истории… Пожалуйста, Соломон, Ильич, повторите свой рассказ. Я прошу вас об этом не только для того, чтобы мой друг, Вениамин, выслушал рассказ с начала до конца, но и для того, чтобы мне самому не упустить ни малейшей подробности. Обычно, как только мне начинают рассказывать что-нибудь, мелкие, но важные детали ускользают из моей памяти. И на этот раз я вынужден признать, что мог что-либо упустить из вида.
Старичок нагнулся, вытащил из портфеля небрежно скомканную газету и положил на стол. Он, вытянув шею, пробегал глазами столбцы объявлений, а я внимательно наблюдал за ним и пытался понять, какого рода события привели его к Халину.
Вы нашли объявление, Соломон Ильич?
– Нашел, – ответил старик. – Вот оно. С него все и началось. Прочтите его сами, Вениамин.
Я взял газету и прочел:
Клуб «Гамбит»
Приглашает на шахматный турнир пенсионеров. Участие в турнире бесплатное. Всем участникам, независимо от результата игры гарантирован денежный приз в размере 10000 рублей. Каждый пенсионер не моложе шестидесяти пяти лет, находящийся в здравом уме и трезвой памяти, может принять участие в турнире. Обращаться лично к организатору турнира в понедельник, 1 апреля, в одиннадцать часов, в клуб «Гамбит» по адресу Виноградный переулок, 5. Заявки на участие принимаются с 11.00 до 15.00. Количество мест ограничено.
– Что это, черт возьми, может означать? – воскликнул я, неоднократно прочитав странное объявление.
Виктор засмеялся и сказал, что он испытывает немалое удовольствие от этой истории.
– Странное объявление, не правда ли? – сказал он. – Ну, Соломон Ильич, продолжайте ваш рассказ о себе, о своем доме и о том, какую роль сыграло это объявление в вашей жизни.
– Хорошо. Сейчас расскажу.
Я очень люблю шахматы. В моём возрасте участие в турнирах бесплатное, и в этом смысле в объявлении нет ничего необычного. Но чтобы 10000 просто за участие? Когда я туда пришёл, то увидел зрелище, какого мне никогда больше не приходилось видеть! Огромная толпа стариков в очереди на регистрацию. Никогда я не думал, что в нашем городке столько стариков!
– Замечательно интересная с вами случилась история! – сказал Виктор когда Соломон Ильич замолчал, закурив сигарету.
– Пожалуйста, продолжайте.
– В клубе было очень людно и встречали игроков не слишком то приветливо. Однако, когда я подошёл к столу регистрации, меня встретили гораздо приветливее, чем остальных игроков и даже предложили чашечку кофе. Мне дали на подпись какую-то бумагу, сказав, что это ознакомление с турнирным положением и согласие на использование моих персональных данных.
Как назло, я так торопился, что забыл взять очки. Из-за своей дальнозоркости я никак не мог разобрать, что было напечатано на этой бумаге. Но, не желая задерживать очередь, одной рукой хлебнул кофейку, а другой подмахнул бумагу.
