type="note">1
ЗАЙЦЫ И ЛЯГУШКИ
Однажды мной овладел злокозненный восторг от вопроса одной милой особы, чей взволнованный интерес неосознанным2 образом затронул тему о возможном смысле басни Л.Н. Толстого «Зайцы и Лягушки».
Мои «амбиции», как и полагается – экспоненциально-пропорциональны экспансии макрокосма, и каждым днём становятся более утончёнными; но всё же, вероятно, далёкими от просвета совершенства; ввиду его необъятности, как и их непредсказуемости; а также приятия в одностороннем порядке возможного неведения3в отношении переживаемого дня, от нисходяще-застилающего удручающего обстоятельства предопределённым горизонтом неопределённости в отношении жизненной идеологии и дальнозоркости к грядущему…4 Здесь остановись. Осмысли сказанное, как мог. Продолжай.5
…Ибо непрестанный рост кривой отмечает упадок прошлого мировоззрения нелинейной закономерностью к грядущему, неизведанному, абсурдом испитого в отношении предшествующего периода. И если жизнь обыденная – синусоидальная графика оси (x; y;) то в моём случае добавляется координата (z). Этого не понять, но сказать можно впрочем, что угодно. Кому до этого какое дело?
Без пояснения причин, чему обязана эта публицистика среди конгломерата бессмыслицы, как мог отметить умный, внимательный читатель, всё же судимым не оставшись, – предоставляю на Ваш достопочтенный, «своё» видение о ничтожном, в сравнении тем, движущим всем живым, бескрайним, необъятным, «всучившим знание»; дабы каждый остался с думой об услышанном6 наедине, тем самым спровоцировав злокозненный механизм, овладевший мной в тотчас, как строк тягучее наваждение касанием дрогнуло сей свет.
И снова новый период. Заменой старому воспрял.
Басня
Сошлись раз зайцы и стали плакаться на свою жизнь. «И от людей, и от собак, и от орлов, и от прочих зверей погибаем. Уж лучше раз умереть, чем в страхе жить и мучиться. Давайте утопимся!»
И поскакали зайцы на озеро топиться. Лягушки услыхали зайцев и забултыхали в воду. Один заяц и говорит: «Стойте, ребята! Подождём топиться; вот лягушачье житье, видно, ещё хуже нашего: они и нас боятся».
Мораль.
Или видение от некого, неизвестного.
Заяц, прибегнувший к «акту топления» – смотрел на мир сквозь призму иллюзорной действительности. Не истинную, но проецирующую достаточно субстанциональной, воздействующей на восприятие его нынешнего несведущего бытия. Т.е. некомпетентно. Ибо, отличием от человека – он существо низшее, посему и занимал соответственное место в иерархии, сопутствующей дальнейшему беспросветному, безмятежному скитанию в неведении впредь до конца истончения цикла существования. Цикл истончается, но не прерывается, а метаморфизируясь, переходит в иную, более экспансивную, совершенную форму. Но факт его «не воззрения», или причастности к классу «простейших», в сравнении человеком, но не царством, – остаётся неоспоримым.
Ибо он заяц, и участь его скакать, да съеденным не стать. Ввиду не осмысленного равнодушия7 к возможному вопросу прозрения, в т.ч. и «правильного» мировоззрения, не одурманенного эгоцентричным, лишь думающим о себе, – он не увидел в проблеме нынешней своё вероятное несовершенство; вследствие неумения должным образом (мудро) отнестись к первопричине появления любого отягчающего обстоятельства, в том числе и мысли, воспрянувшей в его исполнительном центре, именуемым мозгом, спровоцировавшей вспышку неконтролируемой «агрессии» к следствию, причина которого повествовательным образом не раскрывается, но подразумевает очевидное предшествующее «не радужное», сподвигнувшее к нынешнему следственному, удручающему.
«Ибо мудрость – не ум , а прежде умение контролировать ум.»
Позволяя второму поработить созерцательно-вдохновенный механизм от банального неведения, подобно зайцу, каждый ныне живущий, думающий о своём житейском, – изо дня в день созидает целые громады бессмысленных, одурманивающих мозг вещей, провоцирующе-уводящих от возможного, пускай и не эталонного, но более менее адекватного (приближенного к миру мудрости пронявшего) видения. Посему преждевременные выводы, приходящие в разгар «бури» – априори заведомо-ложны, в особенности, если речь идёт об умном, состоятельном, якобы проживши-пережившим долгую жизнь, но так и не научившимся контролировать своё «мимолётное рабство». Ты можешь быть несметно богат, «сведущ» в определённой области знаний, задающей вектор грядущего развития,8 знаменит, – да и вообще прилежным семьянином, но так и остаться рабом обстоятельств,
Потому как созидательный процесс её «интереса» был спровоцирован публикой с последующим прением в адрес её высокопочтенной красоты. Ну никто не откажет милой даме в дискусе, даже о том, чего не понимал.
То есть мировоззрение, отличием «превосходящее» от устоявшегося-обыденного.
В каждом устоявшемся или не очень мировоззрении – есть грань, не порицающая разумность, стоящую выше возможного понимания – БОГ; или иной другой конгениальный, именуемый Вселенной, Вечностью, Природой, Бытием, Обстоятельством, Смыслом и т.д.
Это как раз то, что я называю
…Ибо читал сначала не ты. Не ты
Осмысленное – «страшней».
Даже всего человечества.
