а другие формулировали поделикатнее – реконструкция. На самом деле почти полное отсутствие сохранившихся для реконструкции оригиналов изначально лишало подобные споры смысла. После того, что в 1931 году было в лучшем случае растащено по другим объектам, а в основном варварски уничтожено, в сегодняшнем храме из оригиналов можно увидеть весьма немногое: некоторые фрагменты главного иконостаса, да еще кое-что по мелочи, выставленное в храмовом музее. Все остальное, принявшее в 2000 году окончательный вид, пришлось воссоздавать. Что при по-настоящему добросовестном отношении оказалось крайне непростым, иногда связанным с массой хлопот делом.
Храм Христа Спасителя со стороны Соймоновского проезда
С чем повезло, так это с тем, что в определенной степени удалось вернуть храму его «голос». А все потому, что чудом сохранился один из оригинальных пятидесятиоднопудовых колоколов. По нему в результате кропотливого изучения удалось установить сплав. Однако на этом хлопоты не кончились, а только по-настоящему начались. Потому что полученные данные еще следовало сверить с множеством рассеянных по архивам документов. И по результатам сразу же решать, какие материалы можно привлечь взамен прежних, безнадежно утраченных. Наконец получили сплав, после чего приступили к трудоемкому процессу его изучения в лаборатории колокольной акустики. Когда нужные виброакустические характеристики полученного образца были достигнуты, сразу же встал вопрос: кто, собственно, сможет его отлить? Пришлось на базе производственных мощностей АМО – ЗИЛ создавать специальный участок. На нем-то и был изготовлен нынешний набор колоколов. И не каких-то там имитационных, а максимально приближенных по звучанию к оригиналам.
Кто охраняет, тот и имеет
Вообще-то с исторической памятью в нынешней России совсем непросто. У нас если что-то, как тот же храм Христа Спасителя, воссоздается, то обязательно в таком виде, в котором угадывается не только последнее слово высокопоставленных чиновников, но даже их далеко не безупречный вкус. И дело здесь даже не в персоналиях, не в исключительном привлечении к новому оформлению собора Зураба Церетели – любимого художника тогдашнего градоначальника Юрия Лужкова. В конце концов, именно Церетели вложил собственный – и весьма немалый – труд в отливку двенадцати нынешних бронзовых врат, а также большого и малого соборных крестов. А Лужков все же оказался одним из тех немногих руководящих лиц, кому по-настоящему надоело глядеть на прочно прижившуюся в самом центре города яму с лужей.
Ведь другие этот градостроительный провал не видели в упор десятилетиями.
Сегодня, конечно, любопытно наблюдать их сменщиков, когда те в свите первых лиц присутствуют на торжественных службах в главном кафедральном соборе страны. Некоторые, правда, упорно путают, в какой руке держать свечку: правой или левой. Но все же это куда позитивней, чем заседать в ногах стометрового Ильича или директивно благословлять коллективное
