ты, Меир. А какой способный – мало того, что нюхач, так еще и на автомобилиста выучился. Феномен!
На этих словах рава Меир поддал газу, чтобы зашумел мотор, и тихонечко завилял хвостом.
За полночь. Непроницаемый мрак, и в нем толкуют.
Большой Взрывович. Дорогая, оставь! Ты вся уже светишься ненавистью, как преисподняя!
Истина. Ты мне скажи, эвакуировали?
Метумов. Последних выводят.
Истина. Чу́дно. Антон, дерните рубильник.
Свет выводит просторное помещение без реквизита. Дерево выкрашено эмалью. В центре стоит стул, к нему привязан траурной лентой «Единственной дочурке» нелепо разодетый Тикай Агапов, между ног он сжимает японскую копилку, его голова тщательно обрита наголо, и на полу вокруг стула блестят прядки светлых волос. Прямо над Тикаем стоит пергидрольная блондинка Истина Насущная в экстравагантном костюме. По углам – чуть больше метра росту Большой Взрывович Насущный, куцый Цветан Метумов и златозубый Антон Вакенгут.
Вакенгут. Милости просим на экзекуцию!
Истина. В каком я шоке. Сперва увидела тебя и думаю: «воротись-ка ты, Тикай, в материнское лоно и сгинь там, и сгний!» – и только сейчас поняла, какое счастье нам привалило.
Тикай. Раскобылела ты, девочка моя.
Большой. Она тебе не девочка!
Метумов. Раскалена до бела – это мягко сказано.
Истина. Тс-с, мальчики. Пускай.
Тикай. Слышали, мальчики? Пускай.
Большой. Ну говори, зачем пожаловал?
Тикай. Уже и допрашивают с порога! Додумались, к стулу привязали!
Метумов. И на совесть. Кроме того, Антон вас высушил, постриг и даже причесал.
Вакенгут. Пробор семь к трем, насколько он возможен на таком коротком материале. Я бы еще профилировал челку, если никто не возражает.
Тикай. Пытать меня удумал, ишак щербатый? Звучит-то грозно, но вот увидите – я выстою, вам меня не сжить. Я еще глаза всей вашей своре измазолю в пузыри.
Истина. Простите меня, но возможно вообще разговаривать с этим шимпанзе, как думаете?
Тикай. Ой-зам-пом-хам-цу-сой-кум-лам! – вот, как я думаю.
Метумов. Столько лет, и ни намека на выздоровление. Прелестно.
Истина. Зачем явился, тебя спрашивают!
Тикай. Вступаю в наследство.
Большой и Истина переглядываются.
Тикай. Вы будете против, конечно, но есть один юридический нюанс.
Пауза.
Тикай. Левый карман.
Истина вынимает конверт и достает из него документ и записку.
Истина. Действительно.
Большой. А на бумажке что?
Истина. (Читает.) Как решишься – возвращайся. Дверь в Питер я всегда держу открытой.
Вакенгут. Не верю!
