на переутомление, но конверт выглядел как нечто реальное. Подушечки пальцев прощупывали вощенную бумагу, из которой он был склеен, а также некоторое уплотнение внутри – содержимое.
Уже тогда я понял, что это история с запашком. И что я сделал?
Внутренний голос говорил: не стоит ввязываться глубже, чем я уже залез. Однако природное любопытство взяло верх. Но правильнее назвать это врожденным шилом в жопе.
На тыльной стороне конверта значилась приписка: «ТОЛЬКО ДЛЯ ВАС».
В этот момент все ещё сохранялся шанс уверовать в то, что я стал жертвой случайной ошибки, что почтальон постучал не туда и ошибся дверью. Но вскрыв конверт, я взглянул правде в глаза. Я тот самый.
«Господин журналист, знать правду в ваших интересах. Нам нужно встретиться в долине. Буду ждать Вас через час в клубе «Дети Дракулы» за третьим столиком».
– Так-так…
Одни чувства… и никаких слов…
В этот момент с ноутбуком произошло техническое чудо, и он бодро затараторил:
– Связь установлена! Связь установлена!
Захлопнув дверь и бросив конверт где-то неподалеку, я вернулся в комнату. Спустя секунду на экране монитора появилась довольная рожа Хавьера.
– Как делишки, Анатолич?
Я не стал приукрашивать обстоятельства и выложил всё как есть.
– Неважно.
Прямота слов тотчас сбила показушную спесь моего агента.
– В чём дело? – спросил он после короткой выжидательной паузы.
– Не вынесла душа поэта позора мелочных обид…
– В смысле?
– Наш заказчик отбыл в мир иной.
– То есть как?
– В подробности не посвящён.
Хавьер задумался. На его лице, втиснутом в границы экрана, читалось беспредельное недоумение. И разве стоило этому удивляться? Мой агент привык просчитывать всё наперед. А тут на тебе… сюрприз!
– Так что?
Ответа не было.
– Ау! Есть кто дома?!
Я надеялся привлечь его внимание и получить вразумительный ответ. Но вместо этого услышал самое невразумительное предположение:
– Может все само уладиться?
Я постарался сдержаться.
– Это как?
А он всё продолжал:
– Там твой приятель… Как его там? Громовой…
– Он здесь на птичьих правах.
– А если подойти с нужной стороны?
Кажется, мы впервые говорили на разных языках.
– Всё в руках профессора Панангини. И будь уверен, у него хватает козырей в рукавах.
Последовало долгое тоскливое молчание. Потом внезапное прозрение:
– Однажды Глусман вскользь упоминал о некоем проблемном профессоре. Возможно, речь шла о твоём Панангини.
– Он не мой.
– Не важно.
– А что важно?
– То
